***
Джанет появилась у двери через несколько минут после моего возвращения. Прогулка заняла в два раза больше времени, так как я постоянно останавливалась и оборачивалась, чтобы убедиться, что за мной не следят, или вглядывалась в поля, надеясь, что я ни у кого не под прицелом.
Я тихонько взвизгнула, когда она постучала в дверь.
— Слышала, Стэнли тебя немного напугал, — прощебетала Джанет, когда я набралась храбрости и открыла дверь. Ее волосы были в беспорядке из рыжих локонов, глаза увеличивались из-за больших круглых очков в фиолетовой оправе. Джанет редко пользовалась косметикой, если не считать мазка яркой помады. Сегодня она была розовой. Ее кожа была загорелой и морщинистой от солнца, но почему-то все еще выглядела молодой.
На ней был забрызганный краской комбинезон, кофта, коллекция золотых и серебряных ожерелий и ярко-фиолетовые туфли от Чака Тейлора.
— Стэнли? — повторила я, отступая назад, чтобы пропустить ее внутрь.
Она направилась прямо на кухню, схватила чайник и отнесла его к раковине, чтобы наполнить.
— Да, Стэнли, с глоком, с которым ты столкнулась? — уточнила она, перекрикивая шум воды.
— Его зовут Стэнли? — спросила я, нахмурившись и усаживаясь за барную стойку.
— Ну да, — ответила она, включая чайник. — Почему у тебя такой удивленный голос?
Я пожала плечами, сидя на барном стуле, радуясь ее компании.
— Не думала, что такого человека, как он, будут звать Стэнли.
Она гортанно рассмеялась.
— Стэнли никогда не оправдывает ожиданий, — она схватила две кружки с крючков рядом с чайником. Достала два пакетика чая из банки, положила их внутрь, звеня многочисленными украшениями.
— Как ты узнала, что я встретила Стэнли? — спросила я.
— Он позвонил мне, — ответила она. — Сказал, что ты выглядела немного бледной, возможно, не ожидала увидеть его на пляже. Я подумала зайти, дабы убедиться, что с тобой все в порядке, — она подошла к холодильнику, достала молоко, а затем начала заваривать чай – почти священная традиция новозеландцев, как я узнала.
Это было завораживающе – наблюдать, как она заваривает чай, слушать звон ложек о кружки. Я наблюдала в трансе. Даже человек с пистолетом – конечно, пистолет, предназначенный для кроликов, а не для людей, – не мог отвлечь мой разум от размышлений о прошлом, о нас, и о том, что я могла бы сделать по-другому.
— Самое верное средство от чего угодно, даже от головной боли и от разбитого сердца, – это чашка крепкого чая с тремя кусочками сахара, — с усмешкой сказала Джанет, протягивая мне дымящуюся кружку.
Я с благодарностью взяла ее, обхватив ладонями фарфор, согревая их. Если бы только это могло согреть мои внутренности, те места, которые омертвели и замерзли с тех пор, как он ушел от меня.
— Стэнли безобиден, — сказала она мне, потягивая свой чай.
Я приподняла бровь, глядя на нее.
— Немного странный, — добавила она, увидев, как я приподняла бровь. — Но безвредный. На самом деле, он очень богатый человек, у него в гараже «Феррари» и недвижимость по всему миру. Он был частным подрядчиком, много работал в Центральной Африке.
Я бросила на нее взгляд.
— Это должно заставить меня чувствовать себя лучше из-за того, что он бродит по пляжу с пистолетом?
Она ухмыльнулась.
— Я живу с ним по соседству двадцать лет, и он меня не убил. Это заставляет тебя чувствовать себя лучше?
Я закатила глаза.
— Конечно, почему бы и нет?
Мы погрузились в дружеское молчание, потягивая чай и слушая плеск волн через открытую раздвижную дверь.
— Так ты будешь встречаться с Брентом? — спросила Джанет, она не из тех, кто довольствуется молчанием.
Я повернулась, чтобы уставиться на нее.
— Откуда ты знаешь, что Брент пригласил меня на свидание?
Она пожала плечами, ее глаза загорелись озорством.
— Маленький городок. Все всё знают. Я тоже любопытная. И выпила кофе с его матерью.
Мои глаза вылезли из орбит.
— Он рассказал обо мне своей матери?
Она рассмеялась.
— Конечно, нет. Он говорил о тебе в пабе, где Джон Эйткенс подслушал, а затем сказал об этом своей жене Сельме, которая, так уж случилось, ходит на силовую прогулку с Дженни, матерью Брента.
— Господи Иисусе, — пробормотал я. — Маленький городок в Новой Зеландии дал бы TMZ шанс заработать большие деньги.
— О да, — согласилась Джанет. — Так ты согласишься? Дженни это бы очень понравилось. Она не очень любит бывшую Брента, другими словами, она чертовски ненавидит ее. Плюс, это дало бы мне больше причин убедить тебя остаться здесь.
— Остаться? — повторила я, глотая чай. — Я не могу здесь остаться. У меня бизнес, друзья, семья, квартира и… — я чуть не сказала «парень», но это было неправильно. У меня никого не было. И даже если бы мы все еще были вместе, нельзя назвать его своим парнем. — И жизнь в Лос-Анджелесе, я не могу переехать сюда, это безумие, — продолжила я.
Джанет бросила на меня понимающий взгляд.
— Любовь заставляет совершать чертовски безумные поступки, дорогая.
Ее слова прозвучали правдиво, я глотнула чай, пытаясь скрыть свою реакцию, надеясь, что она была права, и сладкий чай поможет залечить мои раны.
— Да, но есть проблемка, — сказала я, наклоняясь вперед, чтобы поставить свою кружку на кофейный столик. — Я не влюблена в Брента.
Джанет обмакнула свое печенье, иначе известное как «крекер» здесь, в Новой Зеландии, со вкусом имбиря и ореха.
— Еще нет, — сказала она, жуя. — Ты еще не влюблена в него. Но могла бы. Брент очень милый. И чертовски сексуальный, если уж на то пошло.
Я ухмыльнулась, привыкшая к подобным заявлениям Джанет. Что мне нравилось в здешних женщинах, так это то, что они любили ругаться. Это звучало потрясающе с их акцентом, и делало меня счастливой. Общество назвало ругательства «неприличными», потому что хотели, чтобы женщины говорили это мягким голосом и стеснялись. Мне нравилось окружать себя женщинами, которые создавали цунами.
— Да, он милый и привлекательный, — согласилась я. — Но не для меня.
Ее глаза сузились, когда она прожевала вторую половину своего печенья.
— А какой мужчина для тебя?
Меня не должно было удивлять, как много она видела. Я провела достаточно времени с этой женщиной – к моему огорчению, она понимала все, даже если я не разговаривала.
— Никакой. Больше нет, — сказала я, глядя в окно.
— Хм-м-м. Я бы не была так уверена. Есть одна чертовски безумная вещь в любви. Ожидание.
***
Хуже всего было по субботам. Что ж, субботы на съемках были довольно замечательными, но без работы все было зияющим и пустым. И по воскресеньям тоже. Но суббота была предвестником двух безрадостных дней, когда мой рай превратился в ад. Каждая тень напоминала его, каждое мгновение без его запаха, его прикосновения – чистая пытка. Потом я корила себя за то, что была такой жалкой женщиной, оплакивающей мужчину, который просто бросил меня и обращался со мной холодно и жестоко почти все время наших отношений.
Это был уродливый, жалкий и болезненный цикл. Но я справилась с этим, и это важнее всего. Я провела день, попивая кофе, наполовину выполняя онлайн-тренировку по пилатесу, стирая белье и пытаясь вырвать сорняки в саду. Когда я поняла, что случайно вырвала цветы, я сдалась, устроившись на диване, желая посмотреть какое-нибудь реалити-шоу, чтобы пережить день.
Завтра все пойдет по новой, но, надеюсь, у меня будет похмелье, чтобы поспать, потратив впустую часть дня.
Да, я жалкая.
Мне было интересно, что он сейчас делает. Учитывая, что сейчас в Лос-Анджелесе уже за полночь, он, возможно, спит. Или, скорее всего, не спит. Наверное, развлекается с кем-то.
Эта мысль скребла у меня внутри.
Хруст колес по гравию вырвал меня из вечеринки жалости, мои глаза сузились в сторону двери, которую я оставила открытой, потому что планировала полить пару цветов.