— Где она, черт возьми? — потребовал Джей с дрожью в голосе.
Джей ушел в ту же секунду, как Фелисити назвала местонахождение Стеллы. Он знал, что та ожидала большего, хотела что-то сказать, может быть, какие-то слова прощения, но у него не было времени.
Ему нужно добраться до своей жены.
До своего ребенка.
Ему нужно пролить кровь всех, кто подумал забрать ее.
Тридцать минут спустя
Он был весь в крови. Какая-то могла принадлежать ему. Он надеялся на это. Он заслужил. Через что бы ни прошла Стелла, ему нужно в десять раз больше. Если он найдет ее раненой, мертвой, он мог только надеяться, что его тоже убьют.
Даже если бы она была нетронута, если это какой-то гребаный идеальный мир, где его жена – его беременная жена – похищена русской мафией, и они не подняли на нее руку, она не выйдет невредимой. Останутся шрамы. Он понимал, что не смог защитить ее. Она не стала бы винить его. Но он всю жизнь будет винить себя. Ненавидеть. Если ему каким-то образом посчастливится прожить всю жизнь со своей женой.
С их ребенком.
Он больше не думал.
Больше не мог думать.
Он должен сосредоточиться на убийстве. В этом он хорош. Великолепен. А быть мужем, отцом, быть человеком – вот там он потерпел неудачу.
Особняк на побережье хорошо охранялся. Хотя они были достаточно самонадеянны, думая, что Джей их не найдет, они не были настолько глупы. Джей не привел много людей, потому что в этом нет необходимости. Они убивали тихо, не хотели, чтобы старик знал о их появлении. Как только он узнает об этом, то может убить Стеллу.
Охранники Гринстоуна были на периметре, потому что Джей сказал им оставаться там. Он знал, что у них будут мысли о милосердии, как только они захватят дом.
Здесь не было места милосердию. Нет места героям.
Они никого не оставляли в живых. Ни одного. Карсон был рядом с ним, когда они вошли в гостиную. В комнату, которая тщательно охранялась. В комнату, где находилась Стелла.
Он думал лишь о ней, когда перерезал горло самому последнему человеку, стоявшему у него на пути. Он шел к ней, залитый кровью своих врагов, с глазами, полными смерти и насилия. Он шел к ней как монстр.
Потому что сейчас он такой и есть.
Стелла
Я только что закончила есть.
Они подали мне стейк, жаркое и картофель. Хотя мой желудок скрутило при виде мяса, я съела его, потому что мне нужны силы. И потому что мне нужен был нож для стейка, которым я резала кровавое мясо.
Старик наблюдал, как я ем, сидя напротив и поедая свой собственный стейк. Это был предсказуемый ход, когда заложник прикарманивает столовое серебро, так что мне это никогда не сойдет с рук, если я попадусь.
А нам не хватало отвлекающих факторов. Быть заложником на самом деле оказалось намного скучнее, чем я думала. Конечно, было скрытое ощущение, что я могу умереть в любой момент. Но я знала, что они взяли меня не просто так, они не убьют меня, пока не встретятся с Джеем.
Джей сделает все, чтобы сохранить мне жизнь.
Поэтому я ждала.
Очень долго.
Больше меня не били по лицу. Дмитрий приходил и уходил из комнаты, наконец устроился в углу, пил водку, бормоча что-то себе под нос, как угрюмый подросток.
Моя щека была горячей. Будет синяк под глазом. Первый раз в жизни меня ударил мужчина. Я знала, что он недолго пробудет в этом мире.
— Я не думал, что Джей Хелмик настолько глуп, чтобы влюбиться, — прокомментировал мне старик, с интересом наклонив голову. — Полагал, он слишком умен для этого, — его глаза пробежали по мне. — Но я понимаю его. Ты красивая женщина.
— Ты приказал стрелять, в результате чего погиб нерожденный ребенок моей лучшей подруги, — выплюнула я. — Следовательно, ты злой, вонючий кусок грязи, и я не могу дождаться, когда узнаю, что ты гниешь в аду.
Он ухмыльнулся, показав все свои зубы.
— Да еще и дерзкая, — кивнул он. — Тот, кто со мной так разговаривал, больше не тоскует по миру.
Я схватила нож для стейка, страстно желая вонзить его в его морщинистую шею.
— Это не твой мир, приятель, — огрызнулась я. — А моего мужа.
И, как будто я, блять, рассчитала время, двери с грохотом распахнулись.
Первый мужчина был весь в крови, в черном костюме и с обручальным кольцом. Пистолет в одной руке, нож в другой. Нефритовые глаза сфокусировались на мне. Дмитрий упал со стула, опрокинув при этом бутылку водки. Я подумала, что он потянулся за пистолетом, но Карсон оказался быстрее. Это было прекрасное зрелище: Карсон приставлял нож к горлу мужчины.
Я двигалась быстро, не думая, оттолкнувшись от своего места и бросившись к Джею, все еще сжимая нож.
Джей тоже быстро двинулся ко мне. Но он не дал мне того, чего я хотела, он не притянул меня в свои объятия, не позволил мне понюхать его, прикоснуться к нему. Он переместился на то место, где обещал мне стоять… прямо передо мной.
Он должен был это сделать. Сейчас у каждого свое дело, нет времени для романтики. Так что я ограничилась тем, что прижалась к его спине, впервые за несколько часов дыша легко. Я не чувствовала запаха крови, смерти, если у таких вещей есть запах. Я только учуяла запах Джея.
Старик небрежно встал из-за стола, выглядя слишком спокойным для человека, которого сильно превосходило множество мужчин и женщин с ножами и пистолетами. Я узнала большинство из них.
Но только не было Эрика. Эрик теперь мертв.
— Твои люди мертвы, — заявил Джей, обращаясь к старику.
Его голос был музыкой. Поэзией. Как стакан ледяного лимонада в блаженный летний день.
Старик кивнул один раз, без огорчения или потери.
— Уведите ее, — приказал Джей, глядя не на меня, а на Дмитрия и его отца. Его голос был ледяным. Смертоносным.
Хотя этот голос царапал мою кожу, я держалась крепко, глядя на его профиль.
— Я никуда не пойду, — заявила я, выдергивая свою руку из руки Карсона.
Когда взгляд Джея метнулся ко мне, я хорошо спрятала свою дрожь. Он уставился на меня, как на незнакомку.
Он кивнул один раз, затем снова повернулся к отцу и сыну.
— Ты переступил черту, — заявил Джей. — Ты переоценил свою силу, недооценил мою. Ты проиграл в ту же секунду, как начал охотиться за женщинами, — его взгляд метнулся к Карсону, затем к моему животу. — И детьми.
Мой желудок сжался, а во рту пересохло. Он знает. Каким-то образом он узнал. Понял ли он это сам или кто-то – скорее всего, Зои или Рен – сказали ему, не важно. Он знает. Это совсем не тот способ, которым я хотела поделиться шикарной новостью со своим мужем, совсем нет. С другой стороны, я не планировала делать какой-то милый сюрприз с тестом на беременность в коробке с пинетками или что там люди делают в социальных сетях.
Нет, но этого я тоже не ожидала.
— Каковы твои условия? — спросил старик, задрав подбородок, в глазах не было страха.
— Ты убьешь своего сына, — сказал Джей.
Старик уставился на Джея без эмоций, без удивления.
— Очень хорошо.
Дмитрий уставился на отца, его лицо приобрело различные оттенки красного и фиолетового, когда он боролся в руках человека, который держал его.
— Ты не серьезно! Я твой сын, я наследник…
— Ты – ничто! — взревел отец Дмитрия, преодолевая расстояние между ними. — Ты – причина, по которой я стою здесь, а мои люди, мои друзья и братья убиты, потому что тебе захотелось поразмахивать своим членом. Потому что ты увидел самого могущественного человека в городе и захотел доказать, что ты сильнее его, — он шагнул вперед, почти нос к носу столкнувшись со своим сыном. — Чему я пытался научить тебя все эти годы? Когда ты пытаешься доказать свою силу – у тебя ее больше нет.
Дмитрий теперь тяжело дышал, страх превратил его лицо во что-то маленькое, слабое, жалкое.
— Отец, — прошептал он.
Он погладил сына по щеке.