– Прекрати тормозить, Мик! – предупредил Дрю. – Джаред и Наташа схлестнулись? Бог мой! Идея Джареда... – он содрогнулся в отвращении.
– Все занимаются сексом, Энди. Даже твои родители.
– Мои родители! – скривился он.
– Да. И, как говорит твоя мать, даже такая холодная рыба, как твой отец, становится жарким в...
– О, нет! Боже, нет! Только не говори мне, что ты разговаривала о сексе с моей матерью! Поверить не могу, что ты вообще обсуждала это с ней!
– Конечно, мы говорили об этом.
Дрю прикусил нижнюю губу и смерил меня взглядом. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не расхохотаться в голос.
– Что ты сказала ей про меня?
Вытянув губы, я поднесла чашку кофе к губам, собираясь сделать глоток. Теплая, чуть горьковатая жидкость, скользнув по горлу, придала ощущение теплоты и мягкости.
– Кажется, я сказала твоей матери, что у тебя самый большой член из всех парней, которых я трахала, и что тебе нравится, когда я кричу…
Глаза Дрю расширились до размера серебряного доллара. Его рот открылся до такой степени, что подбородком почти задевал стол.
– Да ладно! Ты не могла заявить такое моей матери!
В животе возникла боль от едва сдерживаемого смеха, но это того стоило.
– Энди, она спросила и только, поэтому я сказала ей. Она была впечатлена, узнав, что у ее сына оказался член-монстр. Я бы сказала, что теперь она очень тобой гордится. И тот факт, что ты трахал меня все воскресенье, только добавил тебе плюсов в глазах твоей матери. Не говоря уже об Оливии, которая добавила, что у тебя очень аппетитные яйца.
Дрю схватил булочку и откусил большой кусок:
– Так ты трахаешься со мной, верно?
– Я, зайка. Но мы правда говорили о сексе. К тому же надо было видеть, как Морган наезжала на Оливию, когда та пыталась завести разговор на тему ее секса с тобой.
Яркая улыбка, которую я так любила у Дрю, исчезла. Кажется, я ляпнула что-то не то. Я тогда не верила Оливии, поскольку знала, что Энди с ней не спал, да меня это и не беспокоило, но, кажется, это беспокоило его.
– Ты шутишь? Эта сука имела наглость...
Я протянула руку и прижала палец к его губам.
– Остановись. Я не зацикливаюсь на этом, да и тебе не стоит. Оливия пытается удержать того, чего у нее нет. Она живет фантазией и это грустно. Пожалей ее, Энди, а не сердись.
Выражение гнева исчезло с его лица. Я отняла палец от его губ, но не раньше, чем он его поцеловал.
– У тебя самая добрая душа, которую я когда-либо видел. Я не знаю, как ты это делаешь.
– Я ничего не делаю.
– Ты и понятия не имеешь, насколько особенно твое сердце, не так ли?
Я провела пальцем по ободку кружки.
– Я вовсе не особенная.
– Ты– все!
Мы не произнесли больше ни звука. Стояла только тишина. Потом Дрю позволил себе маленькую ухмылочку.
– Итак, что там говорила Оливия обо мне? Каков я в постели?
Я подняла голову, чтобы встретиться с его лукавыми глазами. Румянец затопил лицо и шею. Я попыталась избежать его взгляда, схватив оставшуюся булочку и жадно запихнув ее в рот.
– О, это должно быть было потрясающе, – он наклонился вперед, положив локти на стол. – Так скажи же мне. Что сказала Оливия?
Я с трудом проглотила булочку. Сухая выпечка застряла в горле.
– Эм, она что-то бормотала насчет твоей выносливости.
Это было сказано таким шепотом, что я не была уверена, услышал ли Дрю хоть слово или нет. Он накрыл ладонью мою руку.
– Согласись, все же я и правда вынослив.
Я глубоко задышала. В его голосе проскальзывали шелковистые, бархатные нотки, наполняя меня похотью и желанием. Картинки о том, как мы с Дрю занимаемся любовью в разных местах и в самых разнообразных позах, вспыхивали в моей голове. Мой мужчина действительно был королем выносливости.
– Микки?
Я провела языком по губам и кивнула, не произнеся ни слова.
– Хмм. И ведь тебе это нравится? – не отставал он от меня.
Вот кобель! Он потешался надо мной!
– Очень, – вернула я.
– Я сильно соскучился по тебе за эту неделю и надеялся провести больше времени голышом в постельке с тобой, – признался он. Его глаза горели страстью. – Может быть, позже?
Я согласно кивнула, заглядывая в его глаза. Когда он оторвал взгляд от моего лица, я откинулась на спинку стула и выдохнула. Он улыбнулся и прикончил остатки кофе вместе с моей булочкой.
– Так куда мы направимся? – мой вопрос больше походил на писк.
– Я подумал, ты захочешь увидеть пару моих любимых мест. Может быть, даже захочешь посетить мою любимую альма-матер?
– Хочешь свозить меня в Гарвард? – Я допила остывший кофе.
– Я подумал, возможно, тебе будет интересно увидеть со мной старые места? Столько лет прошло с тех пор.