Я надел очки и отрегулировал солнцезащитный козырек.
– Я тоже. Это здорово. – Я притянул ее ближе к себе, и мы продолжили путешествие.
С Маккензи все было очень легко и просто. У нее была какая-то удивительная способность делать все одновременно простым и захватывающим.
Несколько минут спустя мы добрались до кампуса. В нем все осталось таким же, как я помнил. Мое сердце наполнялось гордостью, пока я любовался окружившими нас видами. Я указал на особняк– мое бывшее общежитие, каких было много в Бостоне, но для меня в нем таилось что-то волшебное. В этих стенах прошли три года моей жизни, оставивших после себя множество воспоминаний. Это была насыщенная жизнь, и количество проблем вырастало в геометрической прогрессии. В них вместе со мной жил человек, которого я однажды назвал своим другом и ошибся, и я ни на что не променяю эти воспоминания.
– Так вот где живет гарвардская элита? – поддразнила Маккензи.
– Жила на протяжении трех лет.
– Я всегда думала, что у юридической школы четырехлетний период обучения.
– Мы с Эйденом получили квартиру за пределами кампуса.
– Эйден? Так это о нем ты вчера вечером говорил?
Грустная ухмылка скривила мои губы.
– Да, о нем. Он был моим лучшим другом и соседом по комнате до тех пор, пока не решил переспать с моей женой.
– Это не твоя вина, Энди. Точно так же, как и не моя вина в том, что все закончилось между мной и Нэйтом. Плохие вещи случаются. Вы берете себя в руки и стараетесь начать все сначала. Один умный парень научил меня этому.
Я остановился и обхватил ладонями ее лицо.
– Или, может быть, этот парень был всего лишь идиотом и просто хотел залезть тебе в трусики.
Маккензи отняла мои руки от лица и поцеловала запястья.
– В этом я уверена!
Мы пошли дальше рука об руку, и я с удивлением понял, что тяжести, сопровождавшей меня каждый раз после разговора о Ребекке и Эйдене, больше не было. Связь с Маккензи освободила меня от этой ноши. Я указывал на каждое здание, и давал подробное описание того, что в нем происходило. Кампусы были практически пусты. Исключение составляли лишь студенты, решившие за время летних каникул продвинуться в учебе. Мы подошли к одному из моих любимых зданий на территории кампуса, и я почувствовал, как сжалось сердце. Юридическая библиотека. Современный неоклассический стиль архитектуры, но если вы спросите меня, как она выглядит, то я отвечу, что вижу скорее греческий храм с элементами Белого дома. Вход венчали высокие мраморные колонны, и дополнительные колонны подпирали каждое окно. Здание сверкало на солнце, выглядя гордо и красиво для всех, кто им любовался. Я потратил в ней бесчисленное количество часов, штудируя книги.
– Это Лэнгден-Холл. Здесь находится самая большая библиотека академического права в мире, не говоря уже о нескольких редких книгах. Мои родственники также пожертвовали сюда пару томов за эти годы. Запах и атмосфера являются одним из феноменов.
– Мне нравится запах книг, – заметила она. Ее глаза сосредоточились на здании. – Держу пари, внутри еще лучше, чем снаружи. А мы можем туда войти?
– Внутри очень красиво, но для публики доступен только первый этаж. Там не так уж много того, чего бы ты ни смогла найти в обычной библиотеке. Нужно быть студентом, чтобы посетить другие три этажа. На верхнем этаже расположены отдельные читальные залы. Мой отец до сих пор владеет одним из них. Он передает его счастливчику, особо отличившемуся в текущем году. Как правило, это старшекурсник, которого отец считает достойным продолжить после обучения стажировку в «Вайз и Партнеры». Стажировка в фирме отца считается привилегией, и многие студенты борются за право ее получить.
– Жаль, что они не позволят осмотреть верхние этажи такой маленькой старушке, как я. То, как ты описываешь это место, делает его похожим на отдельный маленький мир, – размышляла Микки.
– В каком-то смысле так и есть. – Я наклонился и поцеловал ее в макушку. – У меня есть еще одно место, которое я хотел бы тебе показать. В него можно зайти и исследовать. Думаю, тебе понравится.
Мы шли по хорошо знакомому мне пути. Деревья покачивались на ветру, а солнечный свет лился на элегантный пейзаж. Я все же позволил себе забыть, насколько сильно люблю Гарвард. Неприятные события затмевали хорошие воспоминания об этом месте, но пока я находился здесь с Микки, они вновь воскресли во мне.
Мы подошли к красновато-коричневому зданию. Кирпич выглядел как камень. Колокол на западной стороне постройки звонил каждый час. Мощеная лестница вела к большой дубовой двери, на которой висела табличка «Вайз Холл». Глаза Маккензи округлились, едва она прочитала надпись на табличке.