5. Разговаривают русские возвышенно, перестреливаясь цитатами из Писания, Отцов, патериков, хронографов и «Александрии». Много и с интересом читают.
6. Перед царём не заискивают. Грубиянов осаживают.
7. Испытывают разнообразные чувства. Да, чувства! Ч-у-в-с-т-в-а! Понимаете?
8. Можно показывать, к примеру, стрельцов, торгующих в лавке и обсуждающих политику, параллельно с этим пересказывающих друг другу легенды и чудесные повести и слушающих странников, которые поют песни и стихи духовные.
9. Живёт народ в домах, украшенных резьбой, и ходит в церковь и на торг в лучшем платье. Лучшем — значит, ярком, цветном и по чину богатом.
10. Русские похожи на людей. Подбирать красивых, неиспитых актеров, не уродовать их гримом, и всё будет в порядке.
Не знаю уж, читали ли данную инструкцию создатели «Легенды о Коловрате» (скорее всего, нет, ведь её тезисы самоочевидны для здравого смысла нормального русского человека), но фильм у них получился так, как будто они делали его строго по этому руководству.
Мы видим светлую, золотую Русь, прекрасную Старую Рязань с высоченными стенами-валами, с белокаменным собором, с затейливыми резными теремами и избами на подклетях. Мы видим чистых, красиво одетых в русскую традиционную одежду людей, женщин в изящных повойниках и с богатыми украшениями. Мы видим изукрашенную резьбой мебель, богатую посуду, затейливо оформленные стены. Мы видим воинов в красивых доспехах и при дорогом оружии, изучающих тонкости боевых построений. Герои грамотны, даже Коловрат в свою амнезию забывает, кто он, но как пишутся буквы — не забывает, они обмениваются изысканными речами и цитатами из священных писаний и учёных книг. Наконец, у этих людей действительно богатый внутренний мир, сложные чувства, они не похожи на тех гопников в удобных тренировочных штанах, которых нам показывали под видом русских князей то в «Софии», то в «Викинге».
Русь перед монгольским нашествием в «Легенде о Коловрате» выглядит именно так, как в великом стихотворении-плаче «Слово о погибели Русской Земли».
«О, свѣтло свѣтлая и украсно украшена, земля Руськая! И многыми красотами удивлена еси: озеры многыми удивлена еси, рѣками и кладязьми мѣсточестьными, горами, крутыми холми, высокыми дубравоми, чистыми польми, дивными звѣрьми, различными птицами, бещислеными городы великыми, селы дивными, винограды обителными, домы церковьными и князьми грозными, бояры честными, вельможами многами. Всего еси испольнена земля Руская, о прававѣрьная вѣра хрестияньская!».
Вот как в этом слове написано, так всё в фильме и показано: реки, горы, звери, города, князья, бояры, вельможи, православная вера. Великолепно нарисованная христианская, цивилизованная, молитвенная Русь сталкивается с великолепно же нарисованной суеверной, но богатой и жёстко организованной Ордой.
И уже одно это делает «Легенду о Коловрате» исключительным событием в истории нашего кинематографа. Те, кому фильм понравился, чаще всего говорят, что это первый непостыдный фильм о Руси после «Александра Невского» Сергея Эйзенштейна. На самом деле реальность гораздо сложнее. «Александр Невский» получился таким, каким получился, только после жесточайшей критики его сценария историками и многократной проработки на уровне Политбюро. Если бы Сергею Эйзенштейну предоставили снимать «как он хотел», то получилось бы, во многом, совсем другое кино, о сценарии которого выдающийся русский историк М. Н. Тихомиров отзывался в своей статье «Издевка над историей» так: «Лес осенью. Рыцари, построившись клином, врываются в сёла под Псковом. Былинный гусляр торгует в лавке под вывеской „Иван Данилович Садко из персидских земель прибыл“. Псковский предатель Твердило ездит в повозке, запряжённой девушками. Александр говорит на языке какого-то раёшника: „Войну воевать — не комедь ломать“. Убогая, лапотная Русь глядит отовсюду у авторов сценария. Все народы сильнее её, все культурней, и только „чудо“ спасает её от немецкого порабощения. Как всё это далеко от исторической действительности» — такой приговор вынес знаток русской истории и добился тем самым переработки литературной основы фильма[31].
Спору нет, «Легенду о Коловрате» тоже можно упрекнуть в тех или иных частностях, хотя это будет так же глупо, как упрекать в эстетических несовершенствах цветок, вдруг расцветший посреди голой выжженной пустыни. Но одного обвинения «Коловрат» точно не заслужит: никакой «лапотной Руси» в нём нет и в помине.
«Коловрат» поражает множеством деталей: заметно, что создатели серьёзно размышляли над тем, что именно они делают. Мы видим то красивый русский женский убор, то продуманный интерьер церкви, то резные городские ворота, то дракона на халате Батыя, то золотую карту империи у него в шатре.
31