— Такой жопа, — отрезал Иван. — Смотрите, взводный на нас пялится. Он точно сейчас растолкует...
Глава 5
Глава 5
— Ни черта не понимаю... — пожилой и усатый красноармеец из прибывшего час назад пополнения зло заиграл желваками. — Да, были в окружении, вышли сами, все вопросы сняли, опять фронт, воевал, контузия, госпиталь, представили к награде, сам комдив руку жал, а позавчера... — у него сильно задергалась скула. — А позавчера приказом того же комдива месяц штрафбата на гриву. Даже без трибунала. Какого хера...
Выглядел пожилой совершенно обескураженным, нервным и злым. Лицо кривилось в жутких гримасах, чувствовалось, что он едва сдерживает себя.
— Да у меня такая же херня, — хмыкнул его сосед по строю, молодой смуглый парень. — Ни с того ни с сего...
— И у меня похоже... — поддакнул плотный коротышка с горбатым, кривым носом.
Пополнение выстроили перед канцелярией, командиры на время отошли, вот штрафники и судачили между собой.
Ваня стоял на посту у входной двери и все слышал, но смолчал. Но для него как раз все стало ясно. Штрафной роте нужны были минометчики, приезжий полковник пообещал и свое слово сдержал. В самом деле, ничего сложного, нашли окруженцев с нужной воинской профессией, коих в частях до хрена и больше и впаяли каждому по месяцу. И не подкопаешься — окруженец? Значит вали в штрафники и искупай вину кровью.
Из канцелярии вышел командир третьего взвода.
— Красноармеец Велигура...
— Старший сержант Велигура, — задиристо поправил пожилой. — Старший сержант!
— Вы были старшим сержантом, — спокойно ответил старший лейтенант Корнеев, тот самый усач, похожий на донского казака. — И станете им вновь, но после отбытия срока наказания. Вопросы? Вы назначаетесь командиром минометного отделения, принимайте технику и формируйте расчеты.
Корнеев всегда был спокойный, в отличие от других командиров, дравших глотку по поводу и без повода, Ваня ни разу не слышал, чтобы он хотя бы ненамного повысил голос. Но слушались его беспрекословно, потому что глаза у взводного были ледяными и мертвыми. Все прекрасно понимали, что Корнеев так же спокойно пристрелит любого за неподчинение.
— А ты, шкура тыловая, мне это звание присваивал? — вдруг выпалил Велигура с кривой, нервной усмешкой. — Где ты был, когда я прямой наводкой из миномета по танкам стрелял? Чего молчишь, нечего сказать? Ишь, раздухарился. Да мне сам командующий фронтом руку жал...
— Вы все сказали? — Корнеев внимательно посмотрел на Велигуру. — Теперь выполняйте приказ...
— Да иди ты нахрен, сука... — у минометчика страшно исказилось лицо, он еще что-то невразумительно прорычал и плюнул под ноги взводному.
Повисла пауза.
Но недолгая.
Взводный спокойно достал ТТ из кобуры и выстрелил бывшему старшему сержанту в голову.
Тот всплеснул руками и навзничь рухнул, из маленькой дырочки в голове на песок медленно потекла прерывистая струйка крови.
— Неисполнение приказа в боевой обстановке карается немедленной смертью, — спокойно прокомментировал взводный.
Ваня оцепенел, стоявшие в строю штрафники отшатнулись от тела, а из канцелярии выскочили ротный, особист и политрук.
Возникла легкая суматоха, но никто лишних вопросов не задавал, тело утащили, командиры вернулись к себе, а Корнеев опять обратил внимание на вновь прибывших.
— Красноармеец Велигура спрашивал меня, чем я занимался, когда он стрелял по танкам? — холодно поинтересовался он. — Ну что же, я отвечу. Я тоже был на фронте и тоже воевал. И тоже стрелял по танкам. И тоже не в восторге от того, что меня назначили в штрафную роту. Но в отличие от красноармейца Велигуры, я понимаю, что такое приказ и буду выполнять его до последней капли крови. Каким бы он ни был. Вопросы? Сергеев?
— Я! — молодой крепыш сделал преувеличенно бодрый шаг вперед.
— Вы назначаетесь командиром минометного отделения, — старлей покосился на минометы. — Принимайте технику и формируйте расчеты.
— Из кого формировать?.. — не очень уверенно задал вопрос красноармеец.
— Сейчас... — взводный принялся зачитывать со своего блокнота. — Купцов, Иванишвили, Масляков, Ибрагимов, ко мне...
Из строя вышли несколько человек и пошли за взводным в сторону минометов.
Иван машинально пожал плечами. Смерть Велигуры почти не тронула его. Сначала вся эта дикая несправедливость дико бесила, а потом Ваня привык. Если точнее, просто очерствел. Весь этот гребанный мир сплошная несправедливость. И вообще, какая разница где воевать, штрафников хотя бы кормят вволю. А Велигура? Сам виноват. Взводный тут причем? Не он же лишил звания и отправил в штрафбат? Хотя у всех своя правда. У Корнеева и у Велигуры. И у меня. Только до моей правды никому дела нет.