На столе сидела девушка. Длинные белые волосы спадали волнами и касались пола. Светлая кожа сверкала в лунном свете и переливалась, точно драгоценный камень. А глаза, без цвета и зрачков, щурились, будто после долгого сна.
– Это… – Далия в испуге отшатнулась и ударилась спиной о стену. – Это Эвер?
Девушка потянулась и, размяв шею, оглянулась по сторонам. Увидев Соно, она спрыгнула со стола, подбежала к нему и, смеясь, выхватила камни из рук. Соно тут же обессиленно обмяк на полу.
– О, – увидев его лицо, сказала Эвер. – А красивый у меня потомок родился. Глаза, как у Ара… Такие же… Эм? Черные? – хохотала она.
– Эвер? – еще раз спросила Далия.
– Да Эвер, Эвер, – огрызнулась та. – Не видишь, что ли?
Соно потянулся к катане, но Эвер наступила ему на руку.
– А ну-ка, брось это, внучок. – Она откинула катану подальше. – Вот так ты встречаешь любимую бабулю?
Юри, все это время следившая за ней, подкралась сзади. Юри хотела прыгнуть на нее и связать веревкой, которую незаметно вытащила из мешка. Но тьма, клубящаяся у колонн, не позволила. Она окутала Юри и, пронеся через всю комнату, прижала к стенке.
– Так, значит, это правда? – воскликнула Далия. – Ты повелеваешь тьмой? И это ты предала Сэтила?..
– Ой, помолчи, а. – Эвер махнула рукой – и тени стиснули Далию в своих объятиях. Одно из щупалец закрыло ей рот. – Вы первые начали на меня нападать. А могли бы просто дать мне уйти.
– Нет! – Дверь маяка распахнулась. – Теперь я никуда тебя не отпущу.
На истощенное и побитое лицо юноши падал лунный свет. Черный плащ развевался на ветру, а понурые плечи быстро вздымались, и казалось, что он вот-вот упадет. Но он продолжал стоять на трясущихся ногах.
– Юстин! – крикнула Юри, и тьма поглотила ее с головой.
– Какой же это Юстин. – Эвер скрестила руки на груди. – Это повелитель теней и грешных душ. – Она подошла к столу и запрыгнула на него. – Ну здравствуй, Сэти. Тебе не подходит это тело. Слишком молодое и побитое. Вечно ты выбираешь слюнтяев. А… Ну да. Ты же сам такой.
Тень громко захлопнула дверь за Юстином и, схватив его за руки, подтащила к Эвер.
– Кого ты сюда притащил? Что за дети малые?
– Где Ар и Рэй? – злился Юстин.
– Почему не отвечаешь на мой вопрос?
– Где поганые Ар и Рэй?! – закричал он.
– Вот они, – хихикнула Эвер и раскрыла ладонь, в которой лежали янтарь и жемчуг. – Спрятались в камушках.
– Так даже лучше! Убью тебя быстрее. – Юстин попытался вырваться из сгустка тьмы, но ничего не вышло.
– А вот и не убьешь, Сэти.
Эвер придвинулась к Юстину и погладила его по щекам.
– Никогда не мог. За это ты мне и нравился. – Она провела кончиками пальцев по его губам. – Я наконец-то вернулась. Эверок наверняка соскучился по мне. Но мне его мало… – Эвер наклонилась к губам Юстина, будто обещая поцелуй. – Теперь я заберу еще и Арасу, и Рокрэйн. И никто мне не помешает.
– Зачем тебе это?
– Я хочу власти. Хочу быть самим Незримым. Хочу, чтобы весь мир подчинялся мне. Поклонялся. Любил. Вожделел…
Юри с Далией, прижатые к стене, наблюдали за святыми, а Соно, наконец найдя в себе силы, перевернулся на живот и бесшумно пополз к катане. Пока святая несла какой-то бред про власть и королевства, он подгадывал момент, чтобы убить ее. Юстин, заметив его, решил помочь и продолжил отвлекать Эвер.
– Ты погубишь весь мир, – говорил он.
– И станцую на его костях. Меня устраивает, – быстро коснувшись губ Юстина, ответила Эвер.
– Сиафы, которых ты однажды уничтожила войной, написали пророчество. В нем говорится, что грешная душа святого скоро вернется. И тьма накроет весь этот мир.
– Не соврали, – хихикнула Эвер. – Хорошо, что людишки настолько глупы, что даже спустя столетия не поняли, что тени на самом деле повинуются мне.
– А еще сиафы сказали, что тьму погубит избранный ребенок – потомок олхи, вернувший души святых на место, где все началось.
– А тут они соврали, – сидя на столе, болтала ногами Эвер.
– Верно. Потому что тебя убью я. Гнев, вперед!
И сэтх накинулся на лицо Эвер, которая, вереща, принялась отгонять его. Тьма оттолкнула Юстина к стене – он ударился спиной и повалился на пол. Соно воспользовался этим и кинулся на Эвер с катаной, но та, громко хихикая, поймала его черными щупальцами. Гнев испарился от света, который, защищаясь, стала источать Эвер.