– Эвер, не тяни.
– Перед тем как мы уйдем и наши души спрячутся в камнях, я решила, что должна сделать кое-что важное.
– Эвер.
– Скоро у меня родится ребенок, Рэй. Потомок двух святых. Тот, кто сможет воскресить нас тогда, когда придет время.
Сэтил не был удивлен. Он догадывался об этом, хоть и не хотел признавать то, что все это время им пользовались. Его обманывали. Его унижали.
– Не дай ребенку погибнуть. Прошу тебя, – взмолился Ар. – Сэтил опасен. Он предаст нас. Точнее, уже предал. Я не хочу, чтобы мой ребенок умер, так и не родившись.
До этого сопротивляющийся ветру Сэтил осел на пол. Обессиленно поник, получив очередной удар в спину. Больно прикусив себе язык, он сглотнул кровь. Тело не слушалось его, а сердце то замирало, то начинало биться с новой силой. Ему и правда лучше умереть сейчас, иначе, если они его отпустят, он сам свершит правосудие и накажет виновного. Задушит собственными руками лживую Эвер, вырвет сердце и сбросит ее тело в океан.
– Но как… Как потомок воскресит нас? – спросил удивленный Рэй.
Он до сих пор не убрал руку с живота Эвер. Будто уже пытался сберечь.
– Найдет все наши камни и принесет туда, где все началось. Сюда. На Схиалу. В этот маяк, что освещает всем путь. Тут мы все встретимся вновь.
– А душа Сэтила будет скитаться по миру в вечных муках одиночества. Он будет обречен, и пустышка, висящая у него на груди, – Ар указал на аметист, – будет напоминать о его ошибке.
– Сделай это, Рэй. Прими решение. Защити людей. Защити нас.
Рэй медленно перевел взгляд на Сэтила. Он тяжело вздохнул и, выпрямив спину, наконец показал свою силу.
– Эвер права, Сэтил, – четко и ясно сказал Рэй. – Тебе нет места среди нас. С этого дня ты изгнан. И, повинуясь воле всевидящего, мы заберем зрение, которое он тебе даровал.
Сэтил смирился с болью и злостью, которые теперь будут сопровождать его всю жизнь. Он принял судьбу. И понял, что решит судьбу и того, кто для Эвер будет важнее всего. Того, кого она будет оберегать и любить всем своим гнилым сердцем.
– Перед тем как Эвер выжжет тебе глаза, хочешь ли ты что-нибудь сказать?
Сэтил кивнул. Ар покрутил кистью руки и, щелкнув пальцами, ослабил поток воздуха.
– Говори, – приказал Рэй. – А ты, Ар, не смей ему мешать. Это его воля и его последнее желание.
– Наступит день, когда все узнают правду. И в этот день я вернусь, чтобы отомстить вам.
Эвер шагнула к Сэтилу, и ее руки засветились ярким светом. Он посмотрел ей в глаза и увидел улыбку, которую та скрыла от Рэя.
– Я проклинаю твоего ребенка, Эвер, – зло выплюнул эти слова Сэтил, и Эвер замерла. Свет в ее руках замелькал.
– Закрой свой рот! – крикнул на него Ар и, зная, что не может заставить его замолчать, сильнее сжал в потоке воздуха.
– Ребенок родится для того, чтобы умереть. Он избавит мир от вашей лжи и расплатится за ваши грехи. В день, когда он воскресит вас и камни лягут на мраморный стол, рядом с ними ляжет его окровавленная голова.
– Сэтил… – испуганно произнес Рэй и отступил, ударившись спиной о стену.
По щекам Эвер текли слезы. Она, яростно взревев, кинулась на Сэтила, выставив перед собой ярко светящиеся руки. Схватив его за лицо горячими ладонями, она ослепила Сэтила. Эвер кричала, большими пальцами вдавливая в череп его глаза, плавящиеся от жара и яркого света. Ему казалось, что раскаленный металл льется прямо на голову, которая была готова вот-вот лопнуть. Сэтил сорвал голос, а невыносимое жжение медленно стекало вместе с кровью на шею и плечи.
Эвер, словно солнце, выжигала его глаза, а ветер Ара лишь сильнее распалял ее и без того обжигающие руки. Эвер упивалась болью Сэтила и продолжала мучить его даже тогда, когда от глаз не осталось ничего, кроме пустых опаленных дыр. Она победно засмеялась.
Бросив свергнутого бога в темницу Эверока, Эвер надеялась, что там он и проведет всю свою жизнь. Но спустя несколько лет святые покинули этот мир. И изгнанный бог, затаивший злобу в сердце, выбрался наружу. Спрятавшись среди людей, он освободил сэтхов, которых успел спрятать в аметисте. И начал высматривать себе жертву, готовясь к мести.
Глава 31. Эвон
– Время идет. – Бадия вела Эвона с Далией вглубь ущелья. – Вы слиш-ш-шком долго странствовали по пус-с-стыне. А значит, пора торопиться. Камни вас заждались. Так же как и с-с-святые, правду о которых вы скоро всем расскажете.
Они подошли к узкому проходу в пещеру, обросшему сапфирами, и, втянув животы, протиснулись за Бадией внутрь. По всему городу ночью зажигали огонь в стеклянных фонарях, и один из них Бадия взяла с собой. Он болтался на веревке, привязанной к палке, и освещал еще не высохшие после ливня стены.