Я раздал всем указания. Советники разошлись задумчивыми и с большими списками дел.
Я вышел злым, но довольным.
Закончив с заседанием, я вернулся к себе, усталый и раздражённый. Мои мысли крутились вокруг этих соглашений и того, что нас может ожидать впереди. Я знал, что для удержания мира нужно будет приложить немало усилий.
Ещё эта Гильдия… вот проблем изнутри мне только не хватало.
Я чувствовал Славику рядом с собой. Слышал из соседней комнаты, как она мирно дышала.
А утром она пришла сама.
Такая румяная, взволнованная, решительная.
Хотелось сграбастать её себе в объятия и заставить замолчать, но я заключил, что этим не помогу делу. Ещё возомнит, что нравится мне!
Когда я проснулся окончательно, пошёл её искать.
Точнее просто пошёл за ней, потому что я знал, где она.
Знал её точное расположение в замке.
Знал даже, что с ней всё в порядке, но что она расстроена.
Дракон заурчал, как кот, когда я увидел её в конце коридора.
В изящном платье с красивой вышивкой в виде гроздьев винограда. Её мягкие и блестящие волосы убраны назад в пучок. Сразу же захотелось его растрепать, чтобы пряди спадали на плечи, слегка завиваясь на концах.
Лицо её было спокойным, но в глазах читалась глубокая мысль. Эти глаза… В них была какая-то неуловимая магия, которая манила и притягивала.
— За мной. У нас ещё два дела прежде чем мы отправимся в поместье.
Вот так просто?!
За мной!
И я должна бежать, как собачка?
Драгомир грубовато взял меня за плечо и потащил в сторону лестницы.
Сопротивление бесполезно.
— Какие два дела? — спросила я расстроенно.
— Завтрак и прогулка по саду, — ответил Драгомир, не сомневаясь ни на минуту.
В моём мозгу зашевелились шестерёнки.
Дух сказал, что Драгомир ничего не делает просто так.
— Не мог бы ты объяснить мне план? — спросила я, пытаясь догнать его.
— Чтобы ты передала его своим друзьям из гильдии? Нет.
Он сам ответил на свой вопрос.
— Гильдия это что-то вроде профсоюза? — спросила я.
— Нет, крошка, — ответил драконище. — Гильдия — это компания головорезов, оказывающая незаконные услуги криминального характера.
— Ого! — удивилась я. — Частная военная компания, которая не подчиняется государству?
Но мой вопрос остался без ответа.
Мы спустились на первый этаж, здесь уже было много слуг, но напрямую нам никто не показывался.
Драгомир вдруг резко остановил меня посреди огромного зала, где по бокам было особенно много людей.
Он протянул руку и нежно коснулся моей щеки. Его пальцы были тёплыми, и от этого прикосновения по коже пробежали мурашки.
Вторая рука скользнула по моей талии, притягивая меня к твёрдому корпусу Драгомира.
Он наклонился к моему лицу, и я не посмела закрыть глаз, чувствуя, как его дыхание коснулось моих губ.
Должна была остановить его.
Дать пощёчину. Устроить байкот. Уйти в лес. Не знаю!
Но я позволила ему себя поцеловать.
Опомниться не успела, как запах соснового леса защекотал ноздри, как всё моё существо наполнилось приятным теплом и светом.
Он обнял меня крепче, и я почувствовала, как его сердце бьётся в такт с моим. Мы стояли так, словно весь мир замер, позволяя нам наслаждаться этим моментом.
Когда поцелуй закончился, я медленно открыла глаза и посмотрела на него.
В его глазах играла тьма.
И в этот момент я поняла, что он действительно не делал ничего случайно.
Поселить меня в его спальне.
Пройтись через весь замок, держась за руки.
Поцеловать на глазах у половины слуг.
— Нас ждёт чай, — усмехнулся он непониманию, которое отразилось в моих глазах. — Чай в самом лучшем заведении Темнолесья.
Глава 20 На показ
Я вспыхнула от того, как Драгомир взял меня за руку.
Он намеренно демонстрировал наши “отношения”, но вот зачем?
Поглаживал тыльную сторону моей руки, иногда нежно сжимая её. А я чувствовала, как все взгляды окружающих были устремлены на нас.
— К чему же этот цирк? — прошептала я, наклонившись к нему.
— Цирк? — он улыбнулся, его глаза искрились весельем. — Горжусь новой фавориткой и хочу, чтобы все об этом знали.
— И зачем? — спросила я, прикусывая губу изнутри.
— Может, влюбился?
Я вздохнула, понимая, что спорить с ним бесполезно.
Только вот… моя женская душа таких шуток не понимала, и каждое его нежно-соблазнительное движение воспринималось моим телом за чистую монету.