Выбрать главу

— Шейли, что с вами? — резкий голос Даниры словно вырвал из сна.

Я моргнула, тряхнув волосами. В горле пересохло.

— Можно… чаю? — рассеяно огладила ткань платья, которое протягивала помощница.

— Сейчас распоряжусь, примерьте — это подарок Повелителя, — и она всучила его мне. — У нас мало времени, вам еще предстоят процедуры для красоты. Душа и тело сегодня как никогда должны быть в равновесии, — похоже, она не теряла надежду, — чтобы вы могли завораживать своего мужчину, как никогда прежде. Представление Высшим Повелителям — очень серьезный шаг.

— Хорошо, — отвернулась я, лишь бы она замолчала.

Кто был тот, чей взгляд привиделся? Откуда? Схожу с ума?

Данира суетилась рядом, помогая облачаться в платье, а я лихорадочно цеплялась за остатки чувств, которые еще пульсировали в солнечном сплетении догоравшими угольками. Лицо мужчины я не увидела, только глаза. Видел ли он меня? Был ли вообще реальным?

— Шейли, взгляните. Вам очень идет, даже не нужно подшивать.

Я бросила равнодушный взгляд в зеркало. Платье откровенно обтягивало небольшую грудь, плотно обнимало тонкую талию, обозначало немного резковатый, на мой взгляд, переход к бедрам. Мне пятая точка казалась излишне отвечающей слабости восточных мужчин, Аршад ее боготворил.

Данира молчала, ожидая приступа моего восторга и благолепия.

— Чай далеко? — холодно потребовала, вновь шокируя женщину. — С этим закончили?

— Еще выбрать украшения… — еле протолкнула та на язык, и я закатила глаза.

День будет долгим…

3

— Зул…

Я тяжело сглотнул, боясь дернуться, упустить это видение, мимолетную связь, инициатором которой стала Она! Позвала, и я услышал. И увидел. Змеиные глаза завораживали. Серые с черными прожилками, будто стекавшимися ручьями к зрачку. Лицо в лучах света, на щеках — россыпь солнечных искр, будто в Ее руках переливались осколки сотен камешков, отражая солнце. В душу скользнул чужой страх и растерянность, моя девочка металась в поисках выхода, свободы. Просьба о помощи еле теплилась, она не привыкла ее получать, боролась сама…

Я старался не думать о том, что Аршад с ней сделал. Стоило позволить мелькнуть этой мысли в голове, и плотину между человеком и драконом срывало. Но груз вины становился неподъемным даже для него…

— Зул, — женская ладонь тихо тронула плечо, — поехали.

Я тряхнул головой, с трудом моргая, и повернулся к Алисе:

— Алекс что сказал?

Она закатила глаза и направилась к "гусенице" (1):

— А он не знает.

— Алиса, — покачал головой, следуя за ней. — Я поведу.

— Ну что? Ты же помнишь, как он относится к нашим с тобой совместным предприятиям?

— О да, помню. — Кабинка гусеницы была выстуженной. Или это я продрог. — А потом что будем делать? Я-то дракон — улечу в два счета, а вот ты…

Напарница рассмеялась, хитро щурясь на залитые солнцем склоны:

— Что-нибудь придумаю, — удобно устроилась рядом, нахохлившись. Видимо, все же было холодно даже для них. — Теперь рассказывай.

— Что? — завел я мотор, оглаживая руль.

— Про джиннов. Что им нужно?

— Немного больше, чем есть. Притеснять соседей по миру — их специализация. Душ больше урвать, желательно ведов…

— Как это?

Я вглядывался в предстоящий нам путь на карте. Дороги не было, но бортовой компьютер вездехода точно знал, как добраться до Кифара быстро и безопасно.

— Населяют границу «ловцами», и те стоят на стреме, провожая новичков в лапы к джиннам. Душ становится все меньше. — Алиса нужна была мне не только, чтобы подстраховать на границе. Я хотел знать, что могу… быть другим. Общаться с женщиной как с равной, а не как с пешкой в моих гениальных комбинациях. Нет, своих «пешек» я любил и дрался за каждую до последнего, но все это не нужно будет другой женщине. Той, с которой так нельзя.

Я и так поступил с ней, как с самой ненужной фигурой… обменял Королеву на полк. И теперь мне Шах. А без нее — неотвратимый Мат.

— Ты раньше никогда об этом не говорил, — серьезно заметила она.

— Раньше масштабы были не те, а теперь создаю спецотдел в институте — будем вести статистику и вводить новую специализацию, — машинально продолжал я, пережидая приступ отчаянья. Надеялся, что Алиса не заметит.

— Это война, что ли?