Когда речь заходила о тех, или иных уроках, мастера вставали и кланялись. Чувствовалось, что Аден-Драйк для всех – непоколебимый авторитет. Только выражение лица Колдера никак невозможно было прочесть. Специфика секретной службы позволяла ему сохранять непроницаемую маску.
- Что же, друзья, я надеюсь вернуться быстро и с хорошими вестями.
Появились слуги и быстро накрыли на стол. Все ели в подобающем обстановке настроении: собранно, быстро, молча. Я, кажется, что-то съела, но даже не поняла, что. Лин и Ли, невероятно бледные, ковыряясь в тарелках, почти ничего не ели. Мужчины, имеющие большее самообладание, повара не обидели.
Наконец, трапеза закончилась, хотя я мечтала, чтобы она длилась вечно: пока ужинаем, Этелхарт рядом со мной. Нужно отдать должное такту друзей дракона: они быстро оставили нас наедине. Мой Этелхарт пожирал меня глазами, где-то в их глубине промелькнула боль. Я бросилась к нему.
- О боги, ты вся дрожишь! Энн-Мари, я скоро вернусь, это обычный вылет по службе. – Он крепко прижал меня к себе, как-то смущенно гладя по голове.
«Как ему объяснить, что моё сердце разрывается от необъяснимых предчувствий? Что каждая моя клеточка дрожит от боли расставания? Что он за эти недели стал моим наркотиком, и я не смогу без него даже дня? Что уже сейчас началась ломка оттого, что нас прервали в самый неподходящий момент, что моё тело умоляет, чтобы им обладал истинный?»
Я взглянула на него. Может, всё расскажут мои глаза? Он смотрел и не мог оторваться, тонул в моих глазах, а я – в его. Наконец, с отчаянным стоном он впился в мои губы. Нет, не жестоко. Не похотливо. Даже не страстно. И не утешительно. А так, как я мечтала, когда поняла, что люблю его: в меру нежно, в меру властно, с любовью.
Он едва смог заставить себя оторваться от моих губ и прошептал.
- Я хочу, чтобы ты проводила меня. Возьми теплую накидку и поднимайся на восточную башню. Помнишь, где?
- Да, я буду. Этелхарт, я буду. Прошу, не улетай без меня.
Я рванулась в спальню к комоду с одеждой. Найдя накидку, услышала, как стукнула дверь в наши покои. Аден-Драйк ушел.
Держа в руках легкий мех, я полетела к восточной башне. Коридоры, коридоры, коридоры. Ступеньки. Ступеньки, ступеньки, ступеньки. Я не замечала, что слегка задыхаюсь, что длинные пышные юбки платья путаются между ногами. Я боялась, что дракон поддразнил, но улетит, не дождавшись меня.
Вот, наконец, выход на площадку крепостной стены. Шпиль башни – выше, а я выхожу к обдуваемым ветрами зубцам. Меховая накидка как нельзя кстати. Бардолф-старший с какой-то поклажей тоже здесь. Только Этелхарта я не вижу. Бардолф, будто прочитав мои мысли, указывает на центр длинной площадки-крыши крыла замка. Я вспыхнула: там стоит обнаженный Этелхарт.
XLIV
Этелхарт увидел меня, но даже головой не кивнул. Он пронзительно посмотрел мне в глаза, и я на расстоянии почувствовала огонь, разгорающийся в их глубине. Я, как завороженная, как загипнотизированная, не могла отвести взгляда.
Черты его лица грубеют, укрупняются. Вместе с головой растет тело, вытягивается, покрывается чешуей. Цвет меняется на зеленоватый с красным отливом. Вместо волос появляются шипы и маленькие рожки. Приоткрытый рот превращается в пасть со змеиным длинным языком, из которой вырываются языки пламени. Широкие ноздри выпускают пар. Я по-прежнему смотрю в уже огромные желто-огненные глаза и почти не замечаю, как его ноги и руки становятся лапами. Воздух вдруг разрезают большие темные крылья, похожие на огромные перепончатые опахала летучих мышей.
«О, боги! Это потрясающе!»
Я, конечно, видела, как обращаются Лин и Ли. Но у них это было по-женски изящно и более таинственно. Они окружали себя легким голубым туманом. Аден-Драйк пожелал раскрыться передо мной полностью: он показал мне всю картину обретения своей животной сути. И это было восхитительно!
Когда он щелкнул длинным хвостом, переливающимся от перламутрово-зеленого до огненно-красного, я поняла, что оборот закончен. Я вопросительно посмотрела на Бардолфа, и он понял, что я хочу спросить. Кивнул головой.
Я рванулась к своему дракону. Без которого, я это уже отчетливо понимала, просто не смогу жить. Никакие съемки, никакие капустники не могут заменить этого волшебства, магии притяжения, этой необыкновенной, нереальной мощи. Я благодарна той случайности, той силе, которая соединила нас.