Свет разогнал тьму, но не убрал шум: тот стал отчетливее. Как ни пыталась я взять себя в руки, до самых кончиков пальцев меня пронзил холод тревоги, леденящая душу жуть.
«Может, это из-за паники у меня начались слуховые галлюцинации?» – попыталась успокоить себя я. Но что-то происходило. Звуки были такими, будто в помещении с хорошей акустикой раздавались шорохи, кто-то перешептывался, тихо пересмеивался, шуршал. Кроме того, было ощущение, будто воздух на большой скорости разрезают невидимые крылья, ветер гудит и стонет: «Вшшших, уууууу, жжиииииииин, гууууул, эээээээээээээмммм, джжжжаааааммммммм…»
Меня уже вовсю колотило. «Господи, уж лучше бы я спала!.. Как там девушки? – вдруг подумалось мне, – спят ли они, или так же, как я, трясутся от ужаса. Хотя, вряд ли, не могу представить, чтобы Высшие Лин и Ли стучали зубами от страха. Эти драконицы сами кого хочешь заставят трястись. Но всё-таки, пойду посмотрю. И Шаэлин проведаю».
Мы все жили в одних покоях: что-то вроде многокомнатной квартиры внутри замка. И таких было много. Один вход – в гостиную, а из неё другие двери ведут в несколько спален, будуаров, ванных комнат. И попасть в них можно только из гостиной. Если, конечно, тайных ходов не понаделали!
Поэтому мне, чтобы попасть к девушкам, нужно было просто выйти из своей комнаты в гостиную, а из неё – в их спальни. С нами же жила и Бэтти. «Надеюсь, она крепко спит и ей не страшно».
С подсвечником в руке, в одной ночной сорочке, я тихонько пошла «на разведку». В гостиной таинственный шум не уменьшился, наоборот, он будто раздавался прямо за дверью, из коридора. «Мааамочка! Что это?» Руки задрожали, я рисковала выронить свечу из подсвечника и устроить пожар. Ноги отказывались идти, страх пригвоздил к одному месту.
С трудом я заставила себя двигаться дальше. Приоткрыв дверь в спальню близняшек, я свечой осветила комнату. Внутри меня всё похолодело: девушек в кроватях не было. «О, Господи!» Я проверила другие комнаты и ванные – Лин и Ли не было нигде.
Бэтти мирно спала в своей спальне, хоть за неё не волноваться пока. Будить я её не стала – помочь она ничем не сможет, а спросонья перепугается и будет только мешать.
«Так, Шаэлин!»
Девушка лежала в своей кровати, такая же бледная. В комнате, освещенной лишь одной свечой, с тенями по стенам, она казалась нереальной. Тоненькая то ли утопленница, то ли зомби, в общем – нежить. От невыносимой жалости мне захотелось плакать. Я не сдержалась, подошла к ней.
Поставив свечу на прикроватный столик, я присела на краешек кровати Шаэлин. Взяла её ручку – маленькая, белая с голубыми прожилками, прохладная, та, кажется, светилась. Захотелось согреть её. Я поднесла ручку Шаэлин к губам и выдыхала на неё тепло.
Мне показалось, что Шаэлин улыбается. Моё сердце застучало в нежданной радости, я гладила маленькую ручку и дышала, дышала на неё. «Оттаивай, оттаивай, Шаэлин, пожалуйста».
Вдруг глаза девушки раскрылись, и на меня уставился темный злобный взгляд. Не успела я подумать, что глаза Шаэлин – морской синевы, почему сейчас такие черные? – как её маленькая «слабая» ручка схватила меня за шею, притянула к себе, и в мои губы впились её губы.
Мои глаза расширились от ужаса, когда я поняла, что из Шаэлин будто поднимается туманный темный мужчина, который и держит меня за шею, который и впился в мой рот. И он не целовал – он будто пытался втянуть меня в себя.
Продолжая всё сильнее сжимать мне горло – я почти задыхалась, он полностью «вышел» из Шаэлин. И вдруг резко оттолкнул меня от себя, так сильно, что я со всего маху вписалась в стену, больно ударившись головой – искры из глаз полетели. Я застонала, прижав руку к затылку, голову пронзала боль.
Очертания этого чудовища стали отчетливыми, он стал уже совсем человек. И я даже знала – какой.
- Сергей Дмитриевич?! Вы… как это?
Режиссер – а режиссер ли? кто он вообще? – злобно усмехнулся. Темные глаза его горели холодным жестоким огнем. Демон. Мы все называли его так. А он… неужели, он и вправду Темный, Демон? Это невероятно!
- Не ожидала, Анна-Мария?! Дааааа, ловко Аден-Драйк меня обставил тогда. Я столько ходов провернул, чтобы найти себе девственницу на ужин. Я предчувствовал, что в роли жертвы обязательно попадется хоть одна невинная. Сама роль предполагала это. Когда в телевизоре видеоконтроля я увидел свет, исходящий от тебя… да, это оператор обратил внимание на твою потрясающую игру… а я – на твой свет, такой яркий! Я предвкушал, я не мог дождаться, пока закончатся съемки, я чуть сдерживался, чтобы не разогнать всех по домам, оставив только тебя… себе… Аден-Драйки всегда были нам врагами… но увести добычу из-под носа! Я быстро нашел твой след: девственница, ещё и Высший Огонь! Это я увидел уже, когда ты была на центральном столбе, играла ужас…