- Сначала отправляетесь вы – Колдер и Наос. Чтобы никто никого не обманул. Там на месте вы встречаете меня с Анной-Марией. – Дамиан продолжал командовать.
Колдер отвлекся от меня, стараясь быстрее организовать нашу переправку. Наос тоже взволнованно отстранился и теперь нервно сжимал и разжимал длинные пальцы.
Я тут же начала «колдовать» со своей силой, пытаясь избавиться от энергетического троса, сковавшего меня. У меня уже почти получилось, несколько магических веревок лопнуло.
Но Колдер был начеку. Как только портал заиграл огнями и молниями, маг быстро подошел и приложил руку к моему виску. Голову пронзила резкая боль. Я вскрикнула, в глазах всё поплыло.
Сквозь туман я видела, как Колдер и Наос шагнули в портал, тот зашипел, сузился, а потом снова расширился, вспыхивая огнями. Откуда-то издалека мне послышался голос Этелхарта: «Анна-Мария, ты где? Отзовись!» Я только успела подумать: «Этелхарт! Родовой замок!», как Темный чуть ли не отбросил от себя малышку Шаэлин, схватил меня и втащил в портал. Всё тело пронзила новая волна боли. В глазах потемнело, сознание отключилось.
XLIX
Мне было щекотно. Сквозь пелену вязкого сна я ощущала, как по моему телу то ли ползают маленькие букашки, щекоча кожу миниатюрными лапками, то ли порхают невесомые перышки.
Я, с трудом разлепляя глаза, попыталась пошевелиться, отогнать назойливых мошек. У меня не вышло: я была связана.
«Что Этелхарт задумал? Наверно, снова достал свое волшебное перышко...»
И тут я всё вспомнила! Глаза сами в ужасе распахнулись. Я огляделась, насколько возможно.
Надо мной нависла мрачная громада старинного готического зала. Темные своды, черненого серебра подсвечники и канделябры с горящими свечами, которые не столько освещали мертвенное помещение, сколько создавали пугающие шевелящиеся тени во всю высоту стен. Вверху я увидела круглое окно, в которое было видно сумеречное небо.
«Сколько я пробыла без сознания, интересно?»
Я лежала обнаженная на небольшом возвышении. И была вовсе не связана. Холодный металл впивался в плоть и погромыхивал при каждой моей попытке двинуться. Тяжелые наручники, соединенные с верхней цепью, стиснули запястья: руки соединены вместе и вытянуты назад. Правая нога прикована к ложу, левая, максимально вытянутая вверх, - покачивается на цепи.
«Всё для удобства тройной инициации... Спасите, кто-нибудь!»
Над моим телом, стоя на коленях, колдовала какая-то женщина в черных одеждах: тонкой кисточкой наносила на кожу ритуальные знаки, фигуры, слова. Поэтому было так щекотно. Я присмотрелась. Когда она повернулась, чтобы выписать очередной иероглиф в положенном ему месте, я узнала её: та самая темная, которая чуть не убила Шаэлин.
«Наверно, это и есть сестра демона Харланда, кажется, её зовут Дамиана».
Я вспомнила свой сон о ритуальном зале, затмении луны, эхе, которое кричало о предназначении. Вспомнила книгу пророчеств.
«Меня уже готовят! Я прикована тремя цепями к ритуальному столу, демоница наносит на тело теургические знаки. Потом меня ждут три клейма. И когда тень Земли сдвинется с Луны - сам ритуал... Мамочка, спасите, кто-нибудь!»
В зале было прохладно, но меня колотило вовсе не от холода. Страх, жуткий и пронизывающий, заставлял зубы стучать, губы дрожать. Каждая клеточка тела начала трястись от ужаса. Паника душила меня своими липкими холодными пальцами: мои ступни и ладони заледенели, сердце выскакивало, воздуха не хватало, виски пронзала горячая молния боли, мозг, казалось, сейчас выгорит до тла.
«Освободиться! Любым способом освободиться!»
Страх вырастил огненные сферы внутри меня до нереальных размеров. Я приготовилась рвать цепи.
Но тот, кто придумал приковывать жертву к «алтарю», был далеко не глуп: когда я направила свою энергию к наручникам и поножам, чтобы разорвать оковы, металл, являясь отличным проводником, просто вернул мне силу, пронзив моё же тело, словно током. Я вскрикнула и выгнулась от боли.
Дамиана, которой мои излишние телодвижения явно испортили выписываемый знак, злобно уставилась на меня и зашипела на непонятном мне языке. Я замерла, как парализованная. Ни одна часть моя не могла двинуться, хотя мышцы были мучительно напряжены. И только крупные слезы катились из глаз.
«Этелхарт! Спаси! Меня готовят к ритуалу! Этелхарт Аден-Драйк! Воин-защитник, спаси свою истинную! Этелхарт, пожалуйста, услышь меня!» Обливаясь слезами, я взывала к любимому дракону.
Демоница закончила свое темное дело, разрисовав меня с ног до головы. Только лицо и грудь оставались нетронутыми. Всё время она шептала на неизвестном языке то ли заклинания, то ли черные свои молитвы. А закончив роспись, встала с колен, подняла руки вверх и уже во весь голос восклицала магические заклятия. Многократное эхо усиливало её выкрики, превращая в нестройный хор. Потом она ушла, оставив меня на время одну в огромном зале.
Тени колыхались по стенам, из углов, кажется, выползали полупрозрачные страшные твари, слышались пугающие шорохи. Я судорожно пыталась придумать, как освободиться, не переставая, однако, взывать к Этелхарту.
Я несколько раз пробовала, превозмогая боль, разорвать цепи своей силой. Но каждый раз повторялось одно и то же: меня просто прошибало током через металл наручников и поножей.
Может быть, силу и можно как-то трансформировать из чистой энергии во что-то иное, но я об этом ничего не знала и не умела. В виде огня она тоже сейчас не поможет: я сама сгорю, пока грубый металл тяжелых цепей начнет плавиться.
Я кожей ощущала неотвратимость предстоящего ужаса. Сердце сковало, будто ледяной металлической пластиной, не дающей вздохнуть, приносящей острую боль при каждом вдохе. Тщетность попыток освободиться вызывала новую волну рыданий. Потом я стискивала зубы и пробовала снова.
В зале вдруг бесшумно появились некие непонятные существа. Когда они приблизились ко мне, я поняла, что они из низших демонов - такие страшные! Эти чудовища, кто бы мог подумать, начали украшать мое тело: старинные браслеты, кольца, цепочки на руки и ноги, серьги, обруч с подвесками на голову, вплетения в волосы.
«Как невесту, честное слово! Только не в белое, а в темное».
Я видела через окно в высоком потолке, что небо потемнело, и на нем показалась огромная полная луна. Затмение совсем скоро.
В зале стало больше низших демонов, шныряющих по углам, вдоль стен, под сводами. Позже стали появляться фигуры в темных плащах со скрывающими лица капюшонами.
Меня уже колотило от панической судороги, зуб на зуб не попадал. Раздавались звуки, похожие на гонг, кто-то что-то объявлял, читались заклинания, пелись «псалмы». Но я уже ничего не понимала, всё слилось в единую безумную какофонию.
От общей массы отделились три фигуры, они подошли к ритуальному столу-ложу, одновременно откинули капюшоны. Колдер, Дамиан, Наос. Их лица были с ритуальным «визажем», что, видимо, должно было придавать их облику больше мужественности, суровости и сексуальности.
Они одновременно протянули руки в мою сторону и негромкими, но пугающими голосами произносили непонятные слова теургического заклятия. Это длилось до тех пор, пока я не увидела, что на Луну наползает тень, отчего та становится темно-красной.
От рук Высших отделились магические знаки - энергетические гербы их родов. Крест, круг и звезда со всякими иероглифами зависли в воздухе, а затем приблизились к моей груди.
На самом громком звуке заклинания клейма впились в свободную от рисунков мою плоть напротив ключиц и впадинки, образуя треугольник. Кожу будто прожгло, но я вроде ничего и не почувствовала. Я отказывалась верить, что всё это происходит со мной.
Возможно, я даже вскрикнула, я не помню. Все мысли сошлись к одной теме - как освободиться, как не дать приблизиться к себе, не дать так жестоко использовать себя.
Наступило полное затмение, Луна вся стала кровавой. Присутствующие в зале встали на колени, трое высших скинули с себя плащи и предстали передо мной полностью обнаженными. Их вообще-то красивые мужские тела сияли от какой-то магической мази, руки и ноги украшали росписи и браслеты. На их внушительные жезлы я старалась не смотреть, боясь потерять сознание от страха. Они обступили меня по кругу, образуя треугольник.
Все ждали, когда тень сдвинется, освободив краешек Луны. Тогда начнется инициация: трое высших одновременно будут терзать меня, не думая о моей боли и страданиях, забирая силу трех сфер, которая многократно утроится сегодня.