После наделения всеми необходимыми регалиями и завершающих церемонию речей и молитв, наконец, грянула музыка, и мы под радостный гул вышли с Этелхартом на улицу, где нас уже ждал роскошный открытый экипаж с четверкой белых лошадей. Под приветственный шум толпы, в сопровождении конных гвардейцев мы отправились по улицам города.
«Улыбаться и махать, улыбаться и махать!.. Боги, скорее бы это закончилось! Что-то со мной не так!»
По случаю торжества во всем Крайнем мире были организованы благотворительные обеды для бедных, улицы были вычищены и украшены. Пир на весь мир, в общем. Столица была особенно помпезной. Однако вся эта напыщенная красота постепенно перестала радовать, мне становилось хуже и хуже: огоньки скакали внутри, вызывая рези. Почему-то возник жуткий голод, есть хотелось нестерпимо, до тошноты и головокружения, а аромат цветов пьянил и дурманил.
Я вознесла хвалы всем мыслимым и немыслимым богам, когда мы, наконец, въехали на территорию дворца, а потом вошли в наши покои, чтобы дождаться начала пиршества. Я знала, что в бальном зале уже собираются гости, звучит музыка, разносятся напитки и подносы с маленькими тарталеточками, чтобы гостям проще было ждать начала официального обеда.
- Этелхарт, я умираю… Я так хочу есть, что если мне не принесут немедленно хоть что-нибудь, я скончаюсь!
Мой любимый не сказал ни слова, но через минуту к нам вошел слуга с подносом всякой всячины.
- Вот, дорогая, подкрепись. Я знаю, тебе нелегко далась церемония, но впереди ещё официальный обед и бал, ты должна собрать все свои силы! Поешь.
Я буквально набросилась на тарталетки, пироженки, сыр, тонкую нарезку ветчины. «Мммм, ветчина с конфетами – отлично!» Будто боясь, что могут отобрать, я торопилась жевать и брать новые кусочки. Благо, всё было маленьким, тонко нарезанным, а я не набивала полный рот, иначе обязательно бы подавилась.
Этелхарт не смотрел на меня – не стал смущать. Наоборот, он постарался сесть подальше. Просто, когда он находился рядом, его глаза немедленно темнели, загорались золотым пламенем, а бриджи начинали топорщиться. А сейчас мы одни, и он предусмотрительно решил не рисковать. Обед начнется вот-вот, нельзя опаздывать.
Я с наслаждением откинулась на подушки дивана. Огонечки присмирели, почти не жгли, слава богам. Значит, всё переживем!
Обед. Я с аппетитом поглощаю угощения. Ох, повара постарались необыкновенно! Столько всего вкусного! Этелхарт уже смотрит на меня удивленно – я в жизни столько не ела за раз!
Бал. Я танцую с любимым мужем, поглядывая на проходящих в сторонке слуг с подносами с закуской. Как только заканчивается очередной танец, я чуть ли не бегу к еде. Меня останавливают гости, разговаривают со мной, поздравляют, я улыбаюсь, а сама с мукой поглядываю в сторону тарталеток.
«Да что такое со мной?!»
Этелхарт уже смотрит озадаченно и обеспокоенно. Я и сама начинаю понимать – что-то не так! Такого со мной никогда не было. Я люблю, конечно, вкусненькое, но не в таких же количествах!
Праздничный день закончен. Гости разъехались и разошлись по комнатам. Наши с Этелхартом покои, спальня. Он соблазнительно меня раздевает, гладит, целует, предвкушая, что вот-вот получит то, чего пришлось ждать почти двое суток. Я целую мужа в ответ, низ живота сладко ноет, а в глазах плывет нежный… чизкейк!
«Это наваждение какое-то!»
- Милый, не сердись, но… я хочу есть.
Этелхарт застывает в ступоре, хмурится, отстраняется от меня, потирает подбородок.
- Нужен врач! Энн-Мари, чем быстрее, тем лучше!
- Мне не нужен врач, любимый, я прекрасно себя чувствую, мне нужен кусочек, нет, кусок, а лучше целый чизкейк – я уверена, после торжества много ещё чего осталось!
- В том-то и дело, Анна-Мария, что ты, видимо, вознамерилась одна съесть всё, что было приготовлено на сотни гостей! Я боюсь, что на тебя могли наслать магическое заклятье – из зависти, из вредности, из мести… В общем, нужен доктор.
- Хорошо, пусть тогда придут Лин и Ли – они лекарицы, и я им доверяю!
Лин и Ли появились очень быстро – серьезные, молчаливые, начали осмотр. Запели, привлекая и меня. Их лица постепенно прояснились, появились улыбки, они лукаво переглядывались между собой, сверкая радостными глазами. А потом не выдержали, повернулись к расхаживающему туда-сюда по спальне дракону и наперебой защебетали: