— Он спит.
Мужской голос. Кассия в надежде вскинула голову. И узнала этого воина. Именно он стрелял тогда в Мэя, из арбалета.
Тот кивнул ей успокаивающе и еще раз произнес, подтвердив свои слова:
— Мэй спит. Мое имя Даран. Он сказал, привезти его сюда. Сказал, это не страшно. Просто выглядит, как смерть. Растратил все силы, чтобы уничтожить завал. А до этого чем-то усыпил два больших отряда вампиров, которые устроили засаду на перевале. Иначе нас бы всех перебили, как в мышеловке. Мы их увидели, этих вампиров, когда пересекли границы ловушки. Валялись вповалку, на снегу.
Кассия растерялась. И, с заминкой, все-таки озвучила свой вопрос. Неожиданно испугавшись услышать ответ:
— Что вы с ними сделали?
Даран дернул плечом, ответил с явной неохотой:
— Да что с ними делать? Там и оставили, — неожиданно разозлился. — Они спали, понятно? Лежали и спали! Я привык убивать в бою! Или при нападении на лагерь! Да, тоже спящих! Но они вскакивали и начинали сопротивляться! А что бы вот так…
Замолчал, нервно сглотнул. Продолжил, уже тише, пряча глаза:
— Еще и Цербер. Сел и смотрит на нас, на всех. Никогда не видел такого выразительного взгляда, ни у демона, ни у пса. Словно и насмехается, и интересно ему, и грустно… В общем, я не смог. И наши все тоже. Мы и ушли. Потом, в бою, встретимся еще!
Встряхнулся, распрямил спину, преувеличенно бодро произнес:
— Наш отряд возвращается домой! Когда Мэй проснется, передай… в общем, я ему благодарен. Он заставил меня задуматься. О многом. И наши воины тоже ему благодарны! Ему и Церберу. Не знаю, как и о чем Мэй договорится с князем Варадом, но для них обоих, Мэя и Цербера, Фаримар всегда будет открыт. И я сейчас говорю не только от своего имени. Мой капитан, Груд, передал со мной этот кинжал.
Даран, действительно, вытащил из-за пояса кинжал в грубоватых ножнах из зачерненного металла.
— Это старинное оружие. Оно расписано рунами древнего языка моего народа. Каждый человек в Фаримаре сразу его опознает. Это знак вечной дружбы.
— Благодарю! — Кассия осторожно приняла бесценный дар. И грустно улыбнулась. — Меня зовут Кассия. Мэй будет признателен такому подарку. Уверена, вы обязательно встретитесь, и он лично поблагодарит тебя и капитана Груда!
Даран молча поклонился и ушел.
А Кассия крикнула:
— Мерк!
В полной уверенности, что демон и его друг где-то поблизости.
Так и оказалось. Мерк легко и аккуратно поднял Мэя на руки и без видимого напряжения принес в один из построенных эльфами домиков для людей. Кассия быстро договорилась о свободной кровати. Мерк опустил Мэя на постель.
Цербер разлегся рядом, на полу, блаженно и устало прикрыв глаза. До первой фразы Кассии, которую она огорченно произнесла, раздевая Мэя и расстегнув рубашку на груди:
— А где же?.. Как жаль, кажется, Мэй потерял свой аквамарин.
Глава 29
Я доверял себе лишь одному
Безумных мыслей горечь и елей.
Я улыбался всем и никому.
Но взгляд мой стал стремительней и злей.
Алексей Богомолов «Под песни вьюг»
Мэй.
Невероятная лёгкость во всем теле! И, при этом, оно гибкое, сильное и полностью подчиняется его контролю! Мэй мог перемещался в пустом пространстве в любую сторону, с любой скоростью! Это лучше, чем крылья, определенно! Нужно рассказать Висту!..
А кто это, Вист, кстати? Неважно. Не имеет значения. Он тут же забыл странное имя, тенью мелькнувшее в памяти.
Важно лишь одно: нужно двигаться вперед! Его там ждут! И от нетерпения дрожит каждая жилка! Он рвется вперед и вверх! Туда, к свету! Да! Свет!!
Мэй зажмурился. А когда открыл глаза громко расхохотался в голос, от радости, как ребенок! Впрочем… он и стал ребенком! Со счастливой улыбкой и удивлением рассматривал свое маленькое, детское тело, одетое в легкое, летящее, эльфийское одеяние, штаны и тунику. Мэй стоял по колено в мягкой траве, босиком, щурясь под лучами яркого света дневной звезды! Длинные белоснежные волосы заплетены в изящную, сложную косу, часть прядей выпущена и развивается под порывами теплого ветерка.
Быстро осмотрелся. Он на лугу. Кругом запахи разнотравья и цветов. Совсем рядом с ним лесная опушка. И оттуда начинается приветливая узкая тропинка. Ноги сами понесли его по ней.
Мэй бежал по лесной тропинке вприпрыжку, размахивая руками, останавливался, оборачивался, рассматривал окружающие его деревья, чувствовал древнюю сильную энергетику. И пил её, впитывал всей душой. Иногда сходил с тропы и, не в силах сдержаться, обнимал ствол дерева, приникал к щекой к теплой, шершавой, дружелюбной коре. И словно рождался заново. Оживал. Очищался.