Он снова усмехнулся. Сделал шаг ко мне, нависнув надо мной, как скала. Холодная бездушная скала.
― И знаешь, что самое ужасное, Эсми? Я готов был простить тебя. Если бы ты призналась в том, что совершила. Если бы сказала, что ошиблась, и хочешь быть со мной. Но! ― Он сделал паузу и, выпуская ярость на волю, проревел, ― но ты мне врешь! Изворачиваешься! Хитришь! Зачем ты мне врешь?!
― Я не вру, ― прорыдала я, но он уже не слышал.
Он сбежал, оставив меня в комнате совсем одну.
Плакала я долго. А потом просто лежала в постели, бездумно глядя в потолок, не в силах встать и жить дальше.
День закончился. Тени вытянулись, а тьма тихо выползла из углов моей комнаты.
― Эсми, ― в комнату заглянула Арлиза, ― можно?
Она смотрела на меня с сочувствием.
“Пожалуй, она не такая уж плохая, ― вяло подумала я. ― Ригр будет с ней счастлив”.
Я представила, как они сидят в обнимку в гостиной таким же темным вечером и, смеясь рассказывают друг другу, как провели день.
Арлиза, так и не дождавшись от меня ответа, вошла сама. Присела на край кровати и провела по моим волосам.
― Эсми, мне так жаль, что у вас с Ригром ничего не вышло. ― Она вздохнула, а потом улыбнулась, светло и радостно. ― А у меня есть хорошие новости. Король назначил нового привратника. Завтра утром меня отвезут к нему, он быстренько распечатает магию и отправит меня во дворец, к принцу.
Я ничего не ответила, только кивнула. Значит, Ригр решил остаться с Иззи. Стерва-принцесса добилась своего. Я прекрасно помнила, как она пожирала взглядом моего мужа.
Сколько ей тогда было, когда она увидела его в первый раз? Лет двадцать, не больше.
Принцесса только-только вернулась во дворец из академии магии и сразу решила, что Ригр должен принадлежать ей. Хотя у него уже была я.
К счастью, магия, которая заставляла повиноваться, лишая воли, не действовала на моего дракона. И у Иззи не получилось затащить Ригра в постель.
Черт! Я аж привстала.
А не могло ли быть так, что, не сумев соблазнить моего мужа, принцесса подставила меня, чтобы освободить себе теплое местечко?!
― Эсми? ― Арлиза смотрела на меня с удивлением. ― Ты что?
― Ригр… Мне нужен Ригр! ― выпалила я. ― Я должна рассказать ему, что Иззи могла подставить меня.
― Он на скале, у башни, ― улыбнулась Арлиза. ― Иди и забери своего дракона у это мерзкой стервы, подруга!
Глава 9. Старые обиды
Я не стала переодеваться, так и пошла к обрыву в веселой пижаме в зайчиках. Наверное, могла зайти в свою старую комнату, открыть шкаф и взять любое из моих бывших платьев, но…
Не хотела проводить слишком очевидную параллель для Риграна. Между этой жизнью и прошлой стоит моя смерть! Одной жертвы нашим воспоминаниям достаточно. Либо Ригр примет это, либо…
Мы разойдемся в разные стороны.
Я шла с уверенностью, что смогу доказать ему это.
Теперь, когда память возвращалась ― пусть постепенно, но накатывала волнами, заставляя вспоминать все больше и все глубже, ― я хорошо ориентировалась на местности. Мне не нужно было подсказок, как найти скалу под башней. Это была та самая скала, с которой я шагнула в пропасть.
Ригран стоял там.
Морской порывистый ветер трепал его волосы, заглушал мои шаги. А я поражалась тому, как же четко повторяется последний день моей прошлой жизни! Но разве я не умерла, чтобы все стереть, чтобы забыть?
Или умерла недостаточно, раз судьба возвращает меня к исходной точке?
Ригран стоял ко мне спиной, с вьющейся по ней плотной татуировкой… Вязью. Знаком, очевидным для всех, говорящим, что дракон связан с истинной. Снова.
Такая редкая удача! Ведь потеряв истинного или истинную, вторую уже не найдешь. Один шанс на миллион, что за долгую драконью жизнь встретится еще одна. Истинная. Избранная для него судьбой.
Риграну не повезло. Шансов у него не было. Король знал это, привязывая его к порталу и границе миров. Если бы я не возродилась.
— Ригран? — окликнула я, но рев моря и шум ветра перекричать не получилось.
Я подошла и тронула его за плечо.
Его кожа пылала. Он так и будет “гореть”, пока не соединится со своей истинной. Пока истинная не примет его.
А я не могу… Между нами осталось еще столько вопросов!
Дракон обернулся, отошел от края, тем самым оттесняя меня.
— Ты здесь?
А где мне быть? Вся моя жизнь, и даже смерть, вертятся вокруг него! Даже побег в другой мир можно считать провальным. Меня все равно за шкирку притащило к нему, моему опальному дракону.
Вместо ответа я пожала плечами. Я здесь, это очевидно.
Открыла рот, чтобы рассказать про заговор принцессы, но не успела, Ригран заговорил первым.
— Эсми, я должен извиниться…
Вот уж точно!
— Редко кому посчастливится встретить истинную в своей жизни, а уж дважды!.. Таких вообще единицы, — продолжил он, и я была с ним согласна.
Мы стояли друг напротив друга, на обрыве, стены которого отвесно уходили в бушующее море, в надвигающийся шторм со злыми порывами ветра, но стояли близко, чтобы слышать друг друга. Так близко, что меня согревал жар его тела, а от ветра закрывала широкая спина мужа. Вся непогода доставалась ему.
И все же, когда я вздрогнула, больше от нервного напряжения, чем от холода, он положил мне на плечи ладони и тихонько сжал, буквально приглашая прижаться к нему.
Но нам надо было высказаться! Без этого никак!
— Я сбежал из замка, чтобы подумать. С момента твоего появления в моем… кхм… в нашем замке, в моей голове словно постоянно помешивают кипящую похлебку из мозгов, — Ригран усмехнулся и признался: — Вижу тебя и ничего больше не соображаю.
Я смотрела на него во все глаза, разглядывая и заново вспоминая знакомые черты любимого лица. Ригран волновался. Ему непривычно отчитываться перед кем-то и тем более признавать свои ошибки.
— Расскажи, как ты стал привратником? Зачем? — подсказала я, видя, что он опять утонул в своей “похлебке”.
— Это наказание, Эсми. И спасение от твоего проклятия, — горько усмехнулся он, проводя ладонями по моим рукам, когда я вздрогнула от его признания.
— Проклятия? — переспросила я. — Но я… Я не проклинала тебя!
— После твоей смерти я перестал обращаться в дракона. Совсем…
— О, нет! — я зажала рот рукой, лихорадочно вспоминая, как и когда я могла лишить своего дракона главного — крыльев.
— Ты сказала не спасать тебя, а я бросился за тобой с обрыва, чтобы перехватить, — напомнил Ригран.
Да, я помнила эти слова. Помнила, что пригрозила ему крыльями. Неужели слова стали проклятьем?
— Я не мог отпустить тебя, Эсми. Доказана твоя вина или нет, мне все равно! Ты — моя истинная. Без тебя жизни все равно нет, — тут он ухмыльнулся и добавил: — Я проверил. Это не жизнь, а жалкое существование.
Он затронул больную тему: мою несуществующую вину. И я замкнулась. Не отходила, но и не вглядывалась больше в его лицо. Сейчас я смотрела на выступ, с которого когда-то уже прыгала, надеясь навсегда избавиться от воспоминаний и страданий.
— Король наказал меня за потерю истинной.
— Истинной или феникса? — уточнила я, потому что мне нужно было знать, почему король вообще вмешался в жизнь опального генерала.
— Феникса, — виновато сознался Ригран. — Он рычал, что я не уберег последнюю из рода. Ему было все равно, что я потерял истинную и мало что соображал в происходящем. Я мог только сидеть на этом обрыве и выть от одиночества.
Он замолчал, но во мне проснулось женское любопытство. Он страдал? Это хорошо! Это должно было натолкнуть его на правильные мысли!
— Продолжай, — велела я, выискивая на его лице сожаление и боль от потери любимой.
— Я… согласился стать привратником, не понимая, что представляет собой эта должность…
— Не ври, — сразу прервала я его. — Ты забываешь, что я тоже из этого мира, я помню, что ты прекрасно разбирался в дворцовых должностях и сам отписывал их своим подчиненным.
— Это да, — смутился Ригран и отвернулся, чтобы скрыть неловкость. — Я знал, что придется изредка встречать попаданок…