Так что я решила дождаться его и поговорить. Искренне пыталась разговаривать спокойно, но, кажется, не получилось. Я вывела его из себя! Хотя до этого он просто взбесил меня, намекнув на работу в борделе. Я так разозлилась, что укусила его. В тот миг, когда он ворвался в комнату, я мысленно попрощалась с жизнью. Его лицо менялось, теряло человеческие черты. Одежда на мне в доли секунды превратилась в рваные лоскуты. И до сих пор удивляло, что он не задел меня когтями.
А потом была близость, не секс, а что-то иное, будто мы оба пытались выплеснуть кипящие внутри эмоции. Безысходность, она ощущалась в каждом движении, в каждом прикосновении и каждом вздохе. Мы не могли остаться равнодушными друг к другу, но не хотели быть вместе. Я боялась его, мне и так было сложно свыкнуться с тем, что Дрейсон не человек. А вчера я в полной мере осознала, насколько мы различны. Благодарность к нему соперничала с обидой за вчерашнюю грубость. Я сомневалась, что у нас что-то выйдет.
У меня начались месячные. На этот раз раньше срока. Видимо, эффект очищающего сбора Вильи. По крайней мере, я точно не беременна от Дрейсона. Вновь оглядев хмурым взглядом присланный мне гардероб, я схватила одно из временных платьев, которыми меня снабдила Валери. Бежевое, с широкими бретелями и вырезом лодочкой, оно было велико и абсолютно мне не шло. Но не в шелках же, демонстрируя грудь, разгуливать. Стоило одеться и позавтракать, как зашла Валери, чтобы сообщить, что вит желает меня видеть. К слову, вчера Валери объяснила мне, что вит или витесса означает принадлежность к высокородной аристократии. Так что мой нелюдь не только сюзерен, но еще и высокородный.
Вит ожидал меня в своем кабинете, сидя за массивным столом из темного дерева, который был завален бумагами. После кратких раздумий я подошла. Если честно, ожидала извинений, объяснений. Но зря.
– У меня для тебя подарок. – Дрейсон придвинул по ко мне синий бархатный футляр для драгоценностей. Вот, значит, как?
Взяв футляр, я раскрыла его. Внутри оказалось ожерелье с изумрудами и бриллиантами. В драгоценностях я абсолютно не разбиралась, но понимала, что держала в руках очень дорогую вещь. Любую девушку восхитит блеск драгоценных камней, и я не была исключением. Вот только все драгоценности мира не сравнятся с моим медальоном, в котором хранится фотография родителей. А ожерелье? Ну что я с ним буду делать? Наряжусь в подаренные шелка и буду дефилировать перед зеркалом? Меня же никуда не пускают. И даже если будут пускать, чего он ожидает от меня?
– Красиво, – сдержанно похвалила я, закрывая футляр. Но выражать восторги было выше моих сил.
– Вчера я был несколько груб, не привык, что мне дерзят. Впредь советую тебе проявлять больше уважения.
Его слова развеяли последние иллюзии.
– Вчера вы просто были собой, уважаемый вит Дрейсон. – Я положила футляр на стол. Вит недовольно нахмурился. – Я надеялась, что вы поясните, чего ждете от наших отношений. Но, по-моему, и так ясно: я должна стать послушной любовницей.
– Ты рассчитывала на что-то иное? – Дрейсон откинулся на широкую, обитую тканью спинку своего кресла, сложив перед собой ладони в замке. Серые глаза смотрели холодно.
– Да, по наивности. – Я прочистила пересохшее горло, чувствуя исходящие от Дрейсона волны раздражения. – Мне кажется, у нас ничего не выйдет.
Лицо Дрейсона закаменело, губы напряженно сжались. Вздернув подбородок, я твердо смотрела в его глаза, не собираясь уступать. Пусть не думает, что я буду терпеть его пренебрежение в благодарность за спасение. Вчера он намекнул на оральный секс, а дальше что? Удовлетворять его по первому требованию? Тогда я недалеко ушла от работы шлюхой в борделе, разве что клиент только один.
Дрейсон ничего не успел возразить, нас прервало появление незнакомки. Девушка впорхнула в кабинет как к себе домой. Она, можно сказать, была моей полной противоположностью. Высокая, рослая, с тонкой талией и большой грудью. Но, кажется, все двуликие крупнее людей. Светлые волосы были собраны в сложную прическу, в которой блестели драгоценные камни. Теперь я уже иначе взглянула на подарок Дрейсона и на свой гардероб. По крайней мере, голубое платье-бюстье девушки выглядело куда откровеннее моих нарядов, а от изобилия драгоценностей рябило в глазах. Видимо, здесь так модно. Или нет? Как же тяжело не знать элементарных вещей о той среде, в которой приходится жить!