— Такая дерганная стала, — аккуратно отодвинул волосы в сторону, прошелся губами по шее, перешёл на плечи, плавно опуская вниз платье. Мамочка! Плавилась в его руках, как мороженое! Откинула голову назад, что-то простонала, отдаваясь в его безграничную власть. — Расслабься.
Ага, какое там! Когда так трогает, разжигает пожар внутри мимолетными касаниями, неторопливыми поцелуями! Слишком хорошо знает, как мне нравится, как одержать победу и подчинить своей власти…
— Марк, — рвано выдохнула, накрывая наглые руки своими. — Нам нельзя.
Развернул к себе и слова не дал сказать. Пылкий и жадный поцелуй, горячий, необузданный. Без возможности сказать «нет», вырваться из его объятий. Каждым движением принуждал быть ближе, хрипло шептал на ушко, как дико по мне скучал и у меня крышу снесло совершено! Хотела только быть с ним, растянуть этот момент, насладиться им сполна.
И черт знает, каким волшебным образом мы очутились в кровати. Я звонко смеялась, пока он исследовал мое тело миллиметр за миллиметром. В тот раз было совсем иначе. Будто почувствовав смену моего настроения, погладил по внутренней стороне бедра, прикоснулся губами к распаленной коже, ножку плавно чуть отодвинул, заставив затрепетать от сладкого предвкушения.
— Больно не будет, — ласково пообещал, прежде чем вновь перейти к томительным пыткам.
Он знал куда надавить, как прикоснуться, чтобы сделать мне приятно. В глазах искрило и я даже уже его рук толком не чувствовала. Одно только движение, плавное, нежное, снова и снова …
Хотела большего, требовала! Не могла держать своё желание под контролем и прижималась к нему, бесстыдно впивалась губами в его губы, получая в ответ лишь немножечко ласки.
Ему нравилось мучить. Довести до пика и на самом краю обрыва оставить ни с чем. Мамочка! Сколько же можно? Возьми уже меня!
— Марк, — прорычала и обхватила руками за шею. Прижался ко мне, прошёлся губами по шейке, прикусил за плечо.
— Я скучаю, — болезненно выдохнул, окончательно сведя с ума. — Больше не сбежишь, Ванда.
Мне не нужны были его чувства, пламенные признания. Не сейчас. Готова была отдать тело целиком и полностью, но не душу, не сердце! Окунулась с головой в порочные прикосновения, жадные порывистые толчки. Была послушной в умелых руках, позволяя направлять нас, задавать ритм …
Тело замерло, задрожало, я потонула в волне нескончаемого наслаждения. Так хорошо, так прекрасно мне давно уже не было!
И лежать на горячей груди любимого мужчины могла бы целую вечность! И плевать, что инквизитор. Да на все плевать, терять уже нечего …
Но ошибалась. Марк решил расставить все точки над «и». Разъяснить Ванде, кто она, а кто он. Вот же наивная простота! Погрязла в сказочной лапше! Снова! Пользуясь случаем, передаю привет любимым грабелькам. Как вы там, мои родные? Не скучаете?
— Теперь, когда Дана провела ритуал, ты готова к сотрудничеству. Обсудим дела, моя дорогая?
Так, ну и где в этом доме кочерга? Сейчас кого-то бить будут! По одному очень уязвимому месту!!!
Не дав и слова сказать, прижал палец к губам, обвел их по контуру и улыбнулся. Я же в ответ только нахмурилась. В сексуальные рабыни не записывалась, так-то! Получил желаемое и думает из меня веревки вить? Нет! Нашла коса на камень!
— Ванда, — вымученно простонал. — С тобой сложно жесть как! Я же сказал, что скучал … ты нужна мне, понимаешь?
— И когда ты это решил, мм? Тогда у моего дома, лапая где вздумается? Или после того, как получил на блюдечке с золотой каемочкой? Сам выгонял, а теперь нужна?! О, не будь идиотом, Бестужев! Тебе не идет!
Пальцы властно сжали подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза. Ой, демоны Ада…
— Девочка моя, ты помнишь … я ненавижу тебя наказывать, — руками оперся о кровать, прижал теснее к матрасу, а у меня сердце от страха чуть из груди не вырвалось. Вот он психопат, мой любимый!
— Марк, — обхватила руками его лицо. Я сейчас беспомощная и слабая, не смогу дать никакого отпора. Только и остаётся что хитрить. Но это еще опаснее. — Ты не …
Глубокий вдох, горячее дыхание обжигает кожу, руки мужчины сжимаются в кулаки, он зарывается лицом в мои волосы и часто-часто дышит.
— Я должен был тебя казнить, — спокойно сообщил приговор. Дергаюсь под ним, пытаясь выбраться. Что блин?! Как это понимать?! — Ванда, тише.
Продолжает держать, не отпускает, и так спокойно и уютно стало в стальных объятиях, что захотелось довериться, дать ему шанс.
Но в голове шумело одно короткое слово — «приговор». Ему приказали и он не сможет поступить иначе, даже если очень сильно захочет!
— Послушай … — он садится в постели, повернувшись ко мне спиной. Такой сексуальный и напряженный, что невольно хочется дотронуться, провести ладонью. Изучить каждый шрам, каждую царапину. — Нам нужно всё обсудить, это серьезно.