На столбе вместо стандартного почтового ящика по-прежнему висит большая металлическая табличка — «МАТИЛЬДА. ЧЕРНАЯ ВЕДЬМА. ЭКСТРАСЕНС. МЕДУМ».
Вот и главная ведунья деревни. Чувствую, радушного приёма мне не окажут. Пристально посмотрела на бабушку и поняла, что та совсем не изменилась. Длинные седые волосы, заплетенные в тугую косу, суровые, почти стальные темно-синие глаза, она едва улыбается и от этого выглядит особенно рассерженной. Длинная юбка на цыганский манер запросто испугает случайного прохожего, но не меня. Что я ведьм не видела? В Москве таких шарлатанок пруд пруди.
Правда есть одно существенное отличие — мы и есть настоящие потомственные колдуньи из страшных сказок. Злые чёрные ведьмы. Думаете, вру? Смотрите сами. Так, что тем кто еще пытается найти в моих словах сказочные метафоры и чудаковатые сравнения, советую поменять точку зрения, пока не стало слишком поздно …
Бабушка не двигается с места, продолжая буравить меня глазами. Чая с вареньем не будет, а жаль … надеялась избежать ссор и продолжительных конфликтов.
— Принесла нелегкая, — Матильда окинула меня холодным взглядом, заставившем тело покрыться крупной дрожью. — Тебя мы не ждали.
— Ну, здравствуй … бабуля, — криво улыбнулась и подошла ближе.
Старушка буквально испарилась в воздухе, оставив родную внучку мерзнуть в полном и беспросветном одиночестве. Ни ответа, ни привета. Ничего, мы не гордые …
Дом встретил пугающей пустотой. Несмотря на то, что меня не было здесь вот уже семь лет, все так же знала каждый угол, каждую ступень … и боялась только одного — встречи с любимой тетушкой. Неподражаемой Даной Решетовой.
Дана расположилась на большом диване в гостиной, обитым красным бархатом, грациозно закинув ногу на ногу. В руке она изящно держала большой бокал со светлым содержимым.
В свои сорок пять лет (или сколько там ей?) она невероятно хорошо выглядит. Потрясающе. Но на то мы и ведьмы, грех не пользоваться своими преимуществами.
Длинные вьющиеся волосы оттенка платинового блонда, выразительный взгляд ярких голубых глаз, обтягивающее красное платье, помада в тон, туфли на шпильках. Любой мужик будет её, только пожелай. Но она, наверняка, по-прежнему строит из себя лидера сильных и независимых.
— Здравствуй! — я села в кресло напротив, не по своей воле съёжившись под холодным взглядом тети. — Рада видеть. Где бабуля?
Дана безразлично пожала плечами и только потом ответила:
— Черт знает.
Голос был спокойным, но злым. Вот же зараза …
— И больше ничего не скажешь? Меня семь лет не было, — усмехнулась и лично подписала себе смертный приговор.
— О, разумеется, мы счастливы, что ты почтила нас своим присутствием, — раздраженно перебила она меня. — Но ты здесь никому не нужна, Ванда. Мы про…..
Самое обидное — я понимала, почему и за что злится Дана. Бабушка. Может, и девочки. Рассказали ли им о моей выходке? Кристина всегда была сдержанной, так может, поэтому? Ванда же обокрала родных людей и сбежала! Да, я могла! А все потому, что не хотела иметь ничего общего с ведьмами, магией и сверхъестественным.
Вот только от судьбы не уйдешь …
Глава 3
К моему собственному удивлению, горячо любимые родственнички не стали гнать меня из дома поганой метлой. Впрочем, сильно бы не переживала. Вернулась не ради восстановления сомнительных семейных уз. С самого утра на большой кухне застала тетушку. Бокал, вино, натянутая самодовольная улыбка — Дана Решетова в своем репертуаре. В детстве я ей безмерно восхищалась … она была моим идолом, кумиром, я ей всячески подражала. Вот и выросло то, что выросло.
— Не рановато пьёшь? — усмехнулась и плавно опустилась на высокий барный стул. Расстояние между мной и Даной сократилось до минимума. От того напряжение еще больше усилилось, наэлектризовалось.
— Автобус через два часа, поторопись … племянница, — лишь холодно отрезала тетя.
Вот так просто, без объявления войны, черным по белому — выметайся! А чего ты хотела, Ванда? После всего? Впрочем, не так сильно и накосячила. Ну, стащила кое-что, с подростками и не такое бывает.
— Тётя …
Безобидная попытка исправить хоть что-то обернулась настоящим кошмаром.
— Позор семьи, — прошипела Дана и с таким презрением на меня посмотрела, что хотелось понуро опустить голову и уйти. Больше не возвращаться. На этот раз никогда. — Для нас ты мертва.
— Сколько же в тебе яда, — не смогла удержаться от искушения. — Можешь полить меня всем, что скопилось за эти годы, плевать. Сейчас важна только Ева. Найду ее и ноги …