Знакомый с школьных лет клуб «221-В» внутри оказался почти пустым. Две миловидные официантки сидели на диванчике и о чем-то заинтересованно перешептывались, а молоденький бармен задумчиво пялился в широкий экран смартфона. Посетителей совсем нет …
Уверенно продефилировав к барной стойке, с трудом забралась на высокий стул, звонко хлопнув ладонью по новенькому красному дереву. Надо же, прямо не царапины на нём. В клубах что и посуду бить посреди пеной вечеринки перестали?
— Добрый вечер! — я улыбнулась, мигом вогнав бедного мальчика в краску. Эх, где мои восемнадцать лет …
— Здравствуйте! — он нервно поправил галстук-бабочку и оценивающе на меня посмотрел. Очевидно, ему понравилось, глазки лихорадочно заблестели, губы сразу растянулись в нагловатой усмешке и парень решил пустить в ход всё своё обаяние, дабы очаровать залетную птичку. Молодежь! — Чего желает прекрасная незнакомка?
Божечки, какая прелесть! Так бы и потискала, честное слово!
— Мужа хочу, — не стала юлить я. — Он у себя?
— Ктооо? — удивленно протянул бармен.
— Спрашиваю, Марк где? Наверху?
— Да, — кивнул он. — Но к нему нельзя!
— Мне можно, — махнула рукой и двинулась к служебному входу.
— Стойте! — неудавшийся пикапер преградил дорогу, раскинув руки в стороны. — Там занято, Полина Васильевна велела …
Ах, Полина Васильевна, значит? Ну, держитесь там любовнички! Вот так и знала! Доверяй, но проверяй, что называется…
Разъярённой фурией влетела в кабинет, в голове прокручивая что скажу и как конкретно выволоку Полечку из кабинета, но при виде представшей передо мной картины растерялась. Та-ак …
Следом за мной ворвался и молоденький бармен, схватил за руку, попытавшись выставить за дверь, но Марк так злобно глянул на бедолагу, сама испугалась ни на шутку.
— Босс … тут … это … она сама!
К слову, Полина Васильевна сидела на диване и ревела в три ручья, даже жалко стало горемычную. Бестужев умеет довести до ручки. Уж я-то знаю!
— Ты зачем приперлась? — муженек двинулся на меня, сердце в груди тревожно замерло, но с места не сдвинулась. Мы же гордые! — Одна, через всю деревню, беременная!
— Я же не больная или неходячая! — возмутилась и сердито скрестила руки на груди. — Уже и прийти нельзя.
— Зачем? — Марк схватил за плечи с силой встряхнул, явно злясь. — Снова по десятому кругу, Ванда? Я уже начинаю хотеть оправдать твои ожидания!
У дракоши аж глаза от злости и ярости помутнели, кожа начала покрываться серебристой чешуей, а я кинулась к нему на шею, цепляясь руками за воротник идеальной белой рубашки.
— Уходи! — рычит мне на ухо и отталкивает.
Пошатнувшись, в шоке на него посмотрела. Выгоняет? Сейчас?
— Марк …
— Я устал, Решетова. Устал доказывать тебе! Давай заканчивать.
— А ребенок? — спокойно спросила, хотя глубоко внутри была готова разбиться вдребезги и рухнуть к его ногам. Поверженная, сломленная, убитая холодными словами. Мудак!
И что-то он там начал щебетать про алименты, развод и то, что не бросит малыша, поможет …
Значит, так любит. А какие еще могут быть выводы, когда мужик во всеуслышание посылает нахер женщину, которая носит под сердцем его ребенка?
Не нужна? Так до свидания! Конечно, и сама хороша. Да, ревную! Но нельзя просто надавать по жопе и дома запереть, мм? Сжигай мосты, пожалуйста! На здоровьице! Кобелина несчастный!
— Стой! — неожиданно вскрикнула Полина и кинулась ко мне. — Ты же так не поступишь с беременной женщиной?
Защищает? С какой радости, позвольте спросить? Впрочем, ответ нашелся почти сразу, стоило увидеть ее заметно округлившийся живот. Приехали! Вот такие новости!
— Значит … — мой голос дрогнул. — Кроме всего прочего, бросаешь ради неё? Асталависта.
Круто развернувшись, пронеслась мимо бармена к лестнице. Домой! Перекантуюсь у тетушки, а там видно будет. Уеду! Да хоть в Москву, куда-угодно, но подальше от него!
Перед глазами все плыло от слез, как жива-здорова до первого этажа добралась, уму непостижимо.
— Ванда Решетова! — громом разнеслось со всех сторон. Пришлось собраться, ибо ни к чему хорошему я уже не готовилась. И не ошиблась же.
Со всех сторон окружали инквизиторы. По меньшей мере, человек пятнадцать. Ой-ой …
— Приказом Верховного Главнокомандующего вы приговорены к смертной казни! — вперед вышел крупный мужчина, ткнув в меня острием меча. — На выход, ведьма!
В сердце глухо екнуло. Оно даже перестало биться, испуганно замерев и каждый следующий стук приносил болезненную острую боль в груди. Я в разные ситуации влипала и в похожие тоже. Но теперь было за что бороться — за нашего малыша. Если со мной что-то случится …