Муж резко подхватывает меня на руки, и я вынуждена обхватить его за шею, чтобы не свалиться, чего доброго. В моём-то особом положении.
— И куда путь держишь? — тяжело выдохнула, уткнувшись носом в его щеку.
— Завтракать, — пожал плечами Марк и двинул в сторону кухни. Вот же настырный тип! Я бойкот объявила — ни секса, ни разговоров, ни совместной трапезы. Вот так и никак иначе! Современные проблемы требуют современных решений, что называется.
— Отпусти! — сердито ударила кулачком по спине. — Я тяжёлая, верни обратно!
— Ну, набрала немного, подумаешь. Вот появится малышка и сразу в порядок …
— Что?!
— Я …
— Какой же ты козел, Бестужев! Вы посмотрите на него, я ношу его ребенка, есть нормально не могу, от сладкого воротит, разнесло, будто свиноматку, а он …
Моя задница чудесным образом оказалась на горизонтальной поверхности и не успела сообразить ничего, как горячие губы накрывают мои и целуют. Сладко, нежно, томительно страстно, торопливо пробиваясь язычком в мой рот и вытворяя со мной безумные вещи, слишком приятные, чтобы всерьез сопротивляться! Но мы же упрямые!
Собрав волю в кулак, уперлась руками в крепкую грудь, но муж раздвинул мои ноги, заставляя обхватить его бедра и снова с настойчивостью ринулся в бой, не давая и шанса избавиться от его ласковых прикосновений, умопомрачительных поцелуев и всего остального. Негодяй! Слишком сексуальный негодяй…
Так, соберись! Сейчас он расслабится, объявит себя победителем и будет повержен! Ага, наивная не могу!
Марк трясущимися руками принялся расстегивать пуговицы на моей кофточке, освобождая верхнюю часть моего тела от одежды. Порочным, жадным взглядом прошелся по груди, которая в последнее время стала еще больше.
— Боже, ты прекрасна! — рвано выдохнул, запустил руку в волосы и сексуально прикусил губу, так что низ живота болезненно и сладко потянуло. Ванда, отставить! Никакого секса, ты помнишь? Да и срок приличный …
Я срываюсь на стон, потому что мой ненасытный дракоша все-таки дорвался до моих девочек, поглаживая их и так, и эдак. Мамочки!
— Марк! — умоляюще посмотрела на мужа. — Остановись, а?
— Не хочешь, малышка? — он наклоняется и обхватывает ртом твердую бусинку, посасывая ее и вылизывая языком, я выгибаюсь дугой, между ног мокро-мокро и я хочу, так хочу его, что сил нет терпеть! Слишком жестокое наказание, не находите?
— Пожалуйста! — пискнула и схватилась руками за стол.
— Пожалуйста, что? — Марк пристально смотрит в глаза. — Давай, скажи. Моя маленькая, сладкая, вкусная девочка…
— Нам нельзя, — я отрицательно качаю головой.
— А я уже думал ты меня разлюбила, милая. Такая холодная, недоступная … — он стаскивает с меня трусики и опускается на колени, так что я вижу только голову. Господи, он же не собирается …
Наши пальцы тесно переплетаются и я крепко держусь за него, дрожа от волнения и ожидания. Но Марк, будто издевается. Тихонечко дует на мою девочку, опаляя своим горячим дыханием.
— Простишь? — его губы касаются внутренней стороны бедра, и я тут же выгибаюсь, но все равно отвечаю ему отказом. Нет уж, так просто не сдамся!
— Ни за что! — выкрикиваю в пустоту, а его язык касается набухших лепестков, слегка лаская кончиком клитор и играя со мной в очень жестокую и заманчивую игру. Игрц, в которой я очень хочу принять участие! — Так не честно!
— Тшш … — он на секунду поднимает голову и я вижу его порочный, жадный взгляд. — Кричать ты будешь по-другому, малышка.
И сдержал же обещание, гад! Вот в точности, слово в слово!
Глава 24
Любимый муж ходил по нашей не шибко огромной кухоньке из угла в угол и заметно нервничал. Стражу он до такой степени надоел, что кот решил свалить из дома куда подальше, мол у него от Бестужева уже нервный тик. Надо же, какие все нежные стали неожиданно! Фиалочки мои драгоценные…
Впрочем, Марка я сейчас даже понимаю. Ждем в гости его любимую матушку, которая едва не пристрелила меня некоторое время назад, держала Дану Решетову в хрустальном гробу, как мертвую царевну, а Еву вообще в тюрьму инквизиции сослала. Но, серьезно, более не вижу смысла держать Марину в шкуре жабы. А надо будет и в кого другого превращу, делов-то!
Громкий стук в дверь заставил Марка замереть, а потом он молча двинулся открывать, возвращаясь уже со свекровушкой. Эх, и чего это я подписалась на семейный обед? Надо оно мне? Да ни разу!