— Мишель не в положении… я бы знал…
— Будет, — смех такой густой, что кажется, его можно потрогать. — Очень скоро…
— Зачем это все? Какое до них дело? — Гаспар устал. Он измучен болью, и хочет уединиться, чтобы оплакать потерю. Но извечные дела, держат его в постоянном напряжении. — Слишком много хлопот из-за нее.
— Ей предстоит медленная дорога к осознанию, полная страданий, мук совести и повиновения. Шаг за шагом, Кэрол познает все, — а сейчас князь закрыл глаза, и находится в предвкушении.
За столько веков Гаспар изучил повадки своего господина. Но до конца так и не удалось разгадать, ход его мыслей. Сальвадор всегда остается загадкой, самым опасным существом, которое доводилось знавать на своем долгом веку Гаспару. И он поистине счастлив, что дослужился до верхушки, стал его помощником. Но также быстро можно оказаться в чертогах ада. Еще один промах, и Сальвадор его не помилует.
— Годы заточения изменили тебя. Ты хочешь игр с жертвой. Ты стал слишком медлительным, Сальвадор. Оттягиваешь неизбежность…
— У нас впереди целая вечность, зачем спешить? — смех заполняет комнату, сейчас он обманчиво теплый, успокаивающий. — Единственно с чем следует поспешить, я хочу как можно скорее выбраться из этих стен. Мне надоело смотреть на мир, через твои глаза.
— Тюрьма… она у тебя величиной с город.
— la prisión siempre sigue siendo una prisión (тюрьма всегда остается тюрьмой) — из груди князя со свистом вырывается воздух. — Каких бы размеров она ни была…
— Несправедливо, что именно ей выпала эта роль, — Гаспар нахмурился.
— Так распорядилась судьба. Не стоит тратить время и рассуждать, о том, что мы не можем изменить. Ступай, Гаспар, и доставь мне Кэрол как можно скорее.
***
— А она ничего так. Пахнет вкусно, я бы порезвился, — незнакомый голос прямо над моим ухом.
Говорить не могу. Челюсти свело. Могу только слушать и тихо беситься от бессилия.
— Сестра старейшины нового. Она лакомый кусочек во всех смыслах. И руки убери, она, в первую очередь, заказ, — раздается второй голос, тихий, немного картавый.
— А кто узнает, что мы, ну, это? — ржет.
— Совсем мозгов нет? Такой заказчик — и не узнает? Да он в момент унюхает, и тебе причиндалы оторвет. Ты новенький, а я уже наблюдал, как такое происходило и за меньшее. Так что держи лапы при себе, и слюни подотри. Целее будешь.
Имя. Скажите имя!
— А она ему зачем? Братца шантажировать?
— Вроде как да, — отвечает картавый.
— Странный он, одно другому ведь не мешает.
— Я б сам тебя грохнул, если бы ты рот разинул на мой заказ, — рычит картавый.
Вопрос остается открытым как мне выбраться, если все тело парализовано и глаза завязаны. Ничего не приходит в голову.
Мы едем довольно долго. Вскоре похитители забывают обо мне. Пьют, обсуждают свои похождения. Из их разговоров удалось понять, что они из западной стаи. Но заказчик не местный. Недавно приехал. Слишком мало информации, чтобы строить хоть какие-то предположения.
Я все надеюсь, что они опьянеют. Меня немного отпустит от препарата, и тогда смогу дать отпор.
Машина останавливается. Меня вытягивают наружу. Ощущаю слабое прикосновение лучей солнца. Светает. Тащат по земле, а я все не могу пошевелиться.
Сырость. Холод. Затхлость. Что, снова подвал? Страх начинает подбираться ближе. Воспоминания снова наваливаются пугающей волной. Меня приковывают цепями. Повязку не снимают. Уходят.
Меня больше не страшит новый враг. Страх прошлого гораздо сильнее. А тут он берет надо мной верх. Слишком все похоже. Словно этот заказчик знал… Даже запах один в один воскрес из прошлого… обреченности, удушья, промозглой сырости. И эти цепи, они звенят, как тогда… Сколько я выдержу, прежде чем паника возьмет верх?
Пытаюсь абстрагироваться, думать о чем угодно, только не о подвале. Не вспоминать. Не видеть перед глазами рожи моих садистов. А ведь справилась. Отомстила. Правда, с помощью тьмы… Но все же это все должно было остаться в прошлом… И порой я думала, что так и есть. Но периодически кошмары восстают из глубин моего сознания, и мучают меня, терзают и сводят с ума. Никогда мне не стать нормальной, все давно уничтожено во мне. Сумасшедшая… похитители недалеки от истины…
Не знаю, что происходит. Сколько меня тут собираются держать? Время останавливается, и я попадаю во власть кошмаров. Теряю силы. И хоть препарат давно меня отпустил, а все равно не могу двигаться. Дышать все труднее, страх забирает кислород. Утробный ужас сдавливает горло.