— Как ты здесь оказался? — прошептала я с закрытыми глазами, но он не снизошел до ответа на мой вопрос. Или я просто сразу уснула…
-11-
Проснулась я от того, что мой телефон надрывно звонил… Мира рядом не было, но пахло им все, в том числе и я сама. Ночь любви с ним выглядела феерически: простынь валялась на полу, моя одежда — там же, разорванная в клочья. Я спала на одеяле, укутанная им же. Между ног все липло и противно щипало. Кое-как поднявшись, я достала из шкафа футболку с шортами, оделась и вышла на кухню. Вернее, я застыла в коридоре. Мирослав стоял у стола ко мне спиной в одних джинсах. На мышцах плеч недовольно ворочались желтые блики от моей кухонной витражной лампы:
— Кто для тебя этот «недозверь», что все утро обрывает твой телефон? — оглянулся на меня.
— И тебе доброе утро, — фыркнула я. — Я — в душ.
Хотелось быстрее оказаться подальше, и не смотреть в его глаза. То, что произошло ночью, не укладывалось в голове. Я уже отвернулась от него, когда вместе с одним неуловимым движением оказалась прижатой к стене коридора. Широкая ладонь на моем горле не давила, а лишь удерживала, заставляя смотреть ему в глаза.
— Во-первых, — прорычал он, раздувая ноздри, — поворачиваться ко мне спиной и уходить, не отвечая на мои вопросы, — запрещено. Ясно?!
Я сжала губы, испепеляя его взглядом.
— Отвечай! — тряхнул он меня, и вдруг оскалился: — Не буди во мне зверя! Устанешь усыплять…
— Ясно, — процедила я.
— Мыться тоже пока что запрещено.
— Что?! — рванулась в его руках. — С ума сошел?! У меня все чешется… там, и вообще!
— Для меня важно, чтобы ты пахла мной, — тяжело сглотнул он. — Это мое правило, Аня…
— Я… хочу… помыться… — процедила, тут же облизав пересохшие губы.
Он приблизился к моему лицу вплотную и, почти касаясь губ, прорычал, скалясь:
— Я буду трахать тебя до тех пор, пока у тебя не останется сил отмываться от меня… — от его рычащего шепота не только перестало чесаться между ног, но и предательски запульсировало. — Поверь, для зверя, у которого столько лет не было пары, это станет самым лучшим вариантом развития событий сейчас. Я даже этого хочу… Так твое слово…
— Нет… — мотнула головой я.
Мир усмехнулся.
— По поводу твоих «нет» я просвещу тебя позже.
— А зубы почистить тоже нельзя? — разозлилась я, тяжело дыша и сжимая ноги. Его близость и подчиняющая энергия вызывали во мне дрожь.
— Можно, — отпустил он меня, выпрямляясь.
— Голову помыть? Подмышки? За ушами?
— Нельзя ниже пупка, — отвернулся он, не поддаваясь на мою истеричную провокацию. — И пожалуйста быстрее, у меня дела.
— Ну так я тебя не держу! — я все еще стояла возле стенки, прожигая ненавистным взглядом его спину.
Он не обернулся. До меня только донесся щелчок моего чайника.
— После завтрака ты переезжаешь ко мне, — услышала из кухни.
Я отлепилась от стены и поспешила уединиться в ванной, в которой и выплеснула все скопившиеся за столь короткий промежуток эмоции, смахнув половину баночек и флаконов с душистыми маслами.
Мирослав совершенно точно вытащил меня вчера с того света. Вряд ли ради меня, конечно. Он говорил, что мы оба сдохнем, если не… примем эту ситуацию и не подчинимся ее требованиям. Я настолько ушла в мысли, что уже чуть было не крутанула кран душа, стоя под ним.
— Б***ь! — выругалась в сердцах. Может, он издевается с этим требованием? Хотя, не похож Мирослав на того, кто бы опускался до такого. Да и мстить мне не за что — я такая же жертва обстоятельств.
Скользнув ладонью между ног, поморщилась.
— Фу… — скривила губы.
Наплевав на требование, я все же слегка обмылась влажной рукой, больше растирая, чем смывая, но все же это дало хоть призрачное ощущение свежести.
Чистое белье и вымытые волосы кое-как примирили меня с ситуацией. Легкий макияж окончательно вернул мне меня, вот только в зеркало я себя рассматривала дольше, чем обычно. По отдельности все было прежним, а вот вместе… Глаза. Что-то не то было с глазами… Они стали то ли больше, то ли поменяли цвет… Лицо из миловидного превратилось в немного хищное, и это пугало.
Когда я вышла в кухню, одетая, зверь стоял у окна, еле помещаясь в проем между столом и мойкой. На его фоне кухня словно уменьшилась вдвое. Он обернулся, скользнул по мне внимательным взглядом, раздул ноздри…
— Я бы предпочел, если бы ты не пользовалась парфюмом вообще…