— Покажи, — попросил Олег.
— Неудобно как-то, — поёжилась я, сама себя ругая за длинный язык. Вот кто меня просил говорить про татуировку? Теперь будет некрасиво её не показать. А показывать свою грудь тоже как-то странно.
— Не бойся, я тебя не обижу, — он обратно повернул меня к себе лицом и, подняв мой подбородок рукой, заставлял смотреть ему прямо в глаза. — Верь мне. Я никогда не причиню тебе вреда.
Его слова обволакивали и бальзамом наполняли мою душу. Я послушно расстегнула куртку, оттягивая ворот кофты, чтобы продемонстрировать медведя.
Медведь полностью показываться не хотел. Из-за кофты выглянула только наглая морда. Олег, как заворожённый смотрел на неё, потом аккуратно провел пальцем. Я и оглянуться не успела, как была стиснута в его крепких объятьях.
— Не может этого быть, — прошептал он. — Я так долго ждал тебя.
— Тише, — пропищала я. — Ты меня сейчас сломаешь.
— Ой, извини, — ослабляя объятья и целуя меня в нос, усмехнулся мужчина.
— Чего не может быть? Татуировки? — решила уточнить я. — Мне тоже не верится. Полтергейст какой-то.
— Нет, — усмехнулся он. — С татуировкой всё как раз таки нормально. Я тебе даже больше скажу, после воссоединения она обретёт цвет.
— Воссоединения с кем? — не поняла я.
— С твоей второй половинкой, с медведем, — заулыбался мужчина.
— Так понятно! — оттолкнула я его.
— Что случилось? — удивился Олег.
— Ты меня за легкодоступную дурочку считаешь? — начала кипятиться я.
— Вовсе нет, — опешил мужчина. — С чего ты взяла?
— Привел в красивое место. Сейчас навешаешь лапши про истинную пару, вторую половинку и в постель потащишь?! Ты считаешь меня шлюхой, верящей в сказки? Думаешь, я сейчас уши развешу и к тебе в постель прыгну?
Меня начинало трясти от злости и досады. Я же ему доверяла! Мне было так хорошо в его объятьях, а он оказался просто сказочником, который хочет затащить меня в постель. На глаза начали наворачиваться злые слёзы.
— Успокойся, — он слегка меня даже тряханул, держа за руки.
— А знаешь что? — Вырвав у него свои руки и отойдя на пару шагов, заявила я. — Мне кажется, что это именно ты мне переводную картинку на грудь наклеил пока я в себя приходили после нападения тех мужиков. Они случайно с тобой не заодно? А что? Договорился с какими-то алкашами. Они разыграли спектакль. А ты, как рыцарь на белом коне, пришёл и спас меня. Кстати, где твой конь?
— Это уже перебор, — прорычал Олег. — Пошли я тебя до дома Маланьи провожу, а завтра мы с тобой всё на свежею голову обсудим.
— Не буду я с тобой больше ничего обсуждать. И вообще оставь меня! — Слёзы уже катились во всю по щекам. — Уходи!
Глава 6
Мой спаситель выругался сквозь зубы. Пробормотал что-то вроде того, что с бабами одни проблемы и их никогда понять нельзя и ушёл. Я же прислонилась к дереву и расплакалась. Плакала я долго, громко и со вкусом. Вместе со слезами уходило напряжение, злость и испуг.
Когда истерика прошла, было уже довольно темно. И тут я осознала, что стою на берегу абсолютно незнакомой мне речки, и как добраться до дома бабки даже приблизительно не знаю.
— Какая же я дура, — в сердцах пробормотала я вслух.
— Абсолютно с тобой согласен, — услышала я в ответ голос Олега.
Я вздрогнула и, повернувшись, увидела, что мужчина стоит совсем рядом и хмуро смотрит на меня. Куртка его была застёгнута по самое горло, руки он держал в карманах. Насколько он был зол на меня, разглядеть в темноте было нереально. Меня охватил страх.
— Ну что, наревелась? — уточнил он.
— Да, — просипела я.
— Тогда пошли, провожу до дома Маланьи, — и, не дожидаясь меня, развернулся и пошел в лес.
Мне не оставалось ничего другого как топать за ним. В лесу было темно и сыро. Дороги я практически не видела, ориентируясь на темный силуэт, что словно плыл впереди. Я спотыкалась и путалась в своих же ногах, стараясь особенно не ругаться и снова не расплакаться.
— О Боги! — услышала я впереди. — За что мне это?
Олег словно материализовался около меня в темноте и, больно схватив за руку, потянул за собой. Это было уже перебор. И не просто перебор, а обидка!
— Пусти! — выдернула я руку. — Мне больно.
— Ты не поверишь, мне тоже, — огрызнулся мужчина.
— Тебе-то чего больно? — удивилась я. — Тебя никто за руки не хватает.
Он подошел вплотную, и прямо выплюнул слова мне в лицо:
— От твоего неверия и непонимания! Ты считаешь меня каким-то… — он замолчал, подбирая слова. — Каким-то плейбоем-соблазнителем. Извращенцем. А я, между прочим, говорил, что это плохая идея.