Дея даже не подозревала, как это, когда чувства ранят, как настоящее оружие. Когда в сердце втыкают клинок и резко проворачивают лезвие. И боль от этого тоже совсем настоящая, такая сильная, что трудно дышать, а голова кружится. Будто она падает в бездну, и это жуткое падение всё продолжается и продолжается.
Принцесса сама не поняла, как оказалась рядом с подъёмником. Должно быть, бессознательно пыталась найти выход, и ноги сами привели её сюда.
— Откройте, - выпалила она хрипло.
Стражи переглянулись, увидев госпожу в крайне растрёпанных чувствах.
— Это приказ Правителя! – прорычала девушка, видя, что они нерешительно смотрят на неё. Плевать, что они подумают и что на это сказал бы Аснар, лишь бы выпустили.
Маркаты очевидно решили, что себе дороже, и подчинились: открыли дверцы, пропуская её. Кабинка дрогнула, поползла вниз.
Дея резко села, обхватив голову руками. Быстрее, быстрее! Пока Берий не догнал её. Она не выдержит, если увидит его прямо сейчас. Она наверное умрёт от боли, если посмотрит ему в глаза.
Ей хотелось оказаться как можно дальше от этого замка и от всех маркатов сразу.
Глава 25. Морская пена
Дея бежала не разбирая дороги по извилистым улицам города. Час был уже поздний и почти никто не попался ей на пути, кроме веселой компании маркатов у таверны. Но она тут же метнулась в узкий проулок, подальше от взглядов и шума.
Сама не поняла, когда оказалась за стенами города, на дороге, ведущей к морю. Закатное солнце освещало последними лучами пляж, прибрежную линию и корабли из золотистого дерева под черными парусами. Пиратский флот.
Дея вспомнила свой кошмар и поежилась, обхватывая плечи руками. Подняла голову: замок отсюда казался парящим в облаках, солнечные блики играли на шпилях, знамена развевались.
Девушка прикрыла глаза на мгновение, а потом решительно скинула замшевые тапочки. Морская пена жадно облизала босые ступни, обожгла холодом.
— Ты же совсем не страшное? - она посмотрела на ленивое море, и почувствовала себя очень маленькой.
Какие чудовища таились там, в глубине, под толщей воды? Величественные горы и глубочайшие впадины, огромное подводное королевство со своими законами и правилами.
Эмоции все ещё душили её. Больше всего девушке хотелось сделать Берию больно. Так же, как как он сделал ей. В голове крутились какие-то странные болезненные мысли. Поверит ли ей Аснар, когда вернется? Или будет на стороне брата? Она пыталась найти опору внутри себя, но оступалась и сомневалась во всем.
— Деамара? - удивленный голос заставил обернуться.
Матиас стоял на берегу, в расстегнутой черной рубашке с красным кителем, который он снял и держал на предплечье. Распущенные черные волосы блестели на солнце. Наверное, возвращался из города на корабль.
Дея попыталась вытереть слезы. Нельзя чтобы он видел её такой, несчастной, в растрепанных чувствах, по щиколотку в воде. Беззащитной.
— Погоди… - он медленно положил китель на песок, приподнимая руки. - Можно я подойду?
Дея невольно сглотнула.
— Я не собираюсь топиться, Матиас.
— Прости… - он осторожно приблизился. - Ты выглядишь расстроенной. Что-то случилось?
Дея судорожно вздохнула и до боли сжала кулаки, чтобы не расплакаться снова. Нет. Не здесь и не с ним. Она посмотрела на пирата.
Как же красив, мерзавец.
Черные брови вразлет, пронзительные, синие как море, глаза. Бронзовая безупречная кожа, идеальные скулы, легкая щетина и соблазнительные губы. Что, если она прямо сейчас поцелует его? Будет ли Берию больно? И насколько сильно? Она могла заставить себя закрыть глаза и не смотреть, но не могла заставить себя не чувствовать.
Горячая рука коснулась её лица, прерывая размышления. Палец осторожно стер дорожку слез, погладил подбородок. Принцесса прикрыла глаза.
Матиас медлил. Он был обескуражен внезапной встречей. Никак не мог ожидать, что увидит её здесь, такую печальную и одинокую. Вне надежных стен замка, без охраны, без своих оборотней.
Казалось бы, добыча сама бежит в руки - хватай и беги. Что ему стоит прямо сейчас увезти её на корабль? А там...Команда за полчаса может сняться с якоря и их никогда не найдут. Мысль была оглушающе соблазнительной. Но ещё… еще ему хотелось защитить её. И он не хотел видеть слез.