Выбрать главу

Ему, казалось, было интересно узнать, чего еще он не знает о принцессе.

— Ну, — потянула Элиза, положив ненужный кусок ткани на поднос, — искусно рисую, вышиваю, владею искусством фехтования, знаю четыре языка, играю на трёх музыкальных инструментах. А также много читаю. Пожалуй, это все.

Эмирей неловко поежился.

— Общее у нас только умение фехтования.

— Но это-то вы должны были знать, поскольку все же носите королевский титул, — заметила Элиза. — А насчет игры на фортепиано или чтения?

— На чтение у меня как-то времени не хватает, — ответил он стыдливо.

— Это лишь отговорки, — возразила Элиза. — Те, кто по-настоящему любит читать, всегда найдут для этого времени. А на каком-нибудь музыкальном инструменте играете?

Эмирей отрицательно покачал головой. Видно, ему было неловко признаваться в своем невежестве.

— Хотя у нас есть фортепиано, — пролепетал он.

— Есть? — удивилась Элиза.

— В тронном зале, — сказал он. — Когда проходят торжественные балы, на нем порой играют музыканты. Но вы могли бы…

Эмирей сглотнул, не решаясь докончить начатое.

— Что могла бы? — подхватила с интересом Элиза.

— Научить меня играть на фортепиано, — обронил Эмирсон совсем тихо.

— А вы хотите этого? — После молчаливого кивка короля, она добавила: — Учитывая, что вы дважды спасли мне жизнь, я должна вам. Так что я не против вас научить.

Эмирей выдохнул. Его лицо расслабилось. Какое облегчение он, наверное, ощутил в этот момент! Видимо, ожидал отказа, но принцесса согласилась.

— У меня сейчас состоится совет. Но после него я свободен, — сказал он, вставая.

— Отлично, — улыбнулась Элиза.

Глава 38

Проносилось множество воспоминаний. Одна сцена сменялась другой. Они сидели вдвоём в тронном зале. Принцесса учила Эмирея нотной грамоте. Пока она рассказывала о существовании нот, он внимательно слушал ее, хотя по рассеянному взгляду Эмирея было заметно непонимание.

Он неуклюже повторял движения за Элизой. Но получалось у него не так хорошо. Элиза смеялась, и Эмирей впервые видел ее искренний смех. Он, казалось, не мог налюбоваться ее ямочками на щеках. И ради нее он продолжал повторять за ее пальцами, нажимающими на белые клавиши.

— Можете что-то сыграть? — попросил он.

Элиза задумалась.

— Есть одна мелодия, я ее придумала сама. Она, конечно, еще не до конца сочинена, но я вам сыграю небольшой кусочек.

Эмирей охотно закивал. И тут тронный зал наполнился знакомой Анне музыкой, лившейся из-под пальцев принцессы. Она играла мелодию, которая звучала в голове Анны несколько недель и которую играл тогда в зале граф Эмирсон. Анна ощутила, как слезинка соскользнула по щеке. Она плакала, потому что ей было больно. Но почему больно? Может, от предчувствия чего-то плохого?

Картины снова начали сменяться, перед глазами Анны пролетали дни, недели. Она видела, как Элиза с Эмиреем сидели в королевской библиотеке. Как принцесса рассказывала всякие любопытные факты, а король ее с интересом слушал. Они проводили много вечеров вместе, сидя в дворцовом саду под полной лунной. В другой сцене Эмирей помогал принцессе поливать посаженные ею растения в оранжерее, которая раньше принадлежала королеве Лили. Однажды Эмирей подарил принцессе рыжего маленького щенка, и Элиза назвала его Руфи. Она заботилась о щенке со всей нежностью, на которую была способна ее добрая душа.

Они смеялись, становились день за днем ближе друг другу. Но в этом круговороте воспоминаний у Анны появились незнакомые ранее ощущения и мысли, которые будто принадлежали не ей. Будто сквозь густой туман просачивались смутные воспоминания. Будто она проживала это когда-то, давным-давно…

Поток воспоминаний пролетал так быстро, что у Анны закружилась голова. Но он остановился на одной из картин. Элиза и Эмирей сидели на скамье во дворцовом саду под густой кроной огромного дуба.

— Вы говорили, что у вас для меня есть какие-то новости? — напомнила Элиза.

Их освещал теплый свет горящих в саду фонарей. А над головами раскинулось черное небо с миллионами крошечных мерцающих звезд.

— Пол возвращается домой.

— Что? — радостно завизжала Элиза. — Ох, это же чудесно!