Кожа Эмирея бледнела, становясь подобной мелу. На лице и по всему телу появлялись шрамы, вены окрашивались в зеленый. Его желтые глаза расширились от ужаса. Он посмотрел на свои обезображенные руки и судорожно огляделся в поисках обладателя этого устрашающего голоса. Но никого не было. Никого.
Глава 43
Анна проснулась со слезами на глазах. Вот и все. Это был конец. Она увидела, как умерла в прошлой жизни. Она и ее нерожденный, совсем невинный ребенок…
Она помнила Эмирея. Невыносимую боль в его глазах нельзя было забыть. Он пытался подавить свое горе местью, но она не смогла заглушить боль утраты. Ведь Элизу было не вернуть смертью Ареона и тысяч других людей.
Анна встала с кровати и подошла к окну. Вечерело. Серое пасмурное небо нависало над голыми ветками деревьев. Земля была усыпана пожелтевшими листьями и подгнившими плодами. Та красота, которой восхищалась когда-то Анна, исчезла. Теперь двор замка был так же мрачен, как и в первый день ее появления здесь.
Она вышла из комнаты и остановилась в коридоре. Его не было в покоях. Она это чувствовала. Ноги неосознанно вели Анну в сторону тронного зала. Двустворчатая дверь была приоткрыта. Она с тяжелым сердцем прошла внутрь и увидела стоящего под деревом графа. Дерево, которое когда-то цвело волшебными светло-фиолетовыми цветами, помрачнело и засохло, как раньше. Каменный пол зала был устелен, словно ковром, опавшими цветами. Она ничего не сказала. Только молча подошла к нему и встала рядом, в полном молчании глядя на дерево. Они ничего не говорили, потому что и сами все понимали. Ни к чему были слова.
Но вскоре граф нарушил тишину:
— Анна, я больше так не могу. Не могу так существовать.
Она повернулась к нему, но не ответила. Просто посмотрела. На его лицо, которое хотела запечатлеть в своей памяти. На его глаза, которые так любила и не хотела забывать.
— Я умер в тот день, когда она… — Эмирсон запнулся и, поглядев на девушку, поправился, — когда вы погибли. Я вижу в ваших глазах этот огонёк! Это он! Могу поклясться, чем угодно. Он такой родной, теплый… Я не живу с того дня, с той минуты, когда вы погибли. Я умер тогда, когда потерял вас. И с тех пор просто влачу жалкое существование, которое кроме боли и страдания мне ничего приносит. Здесь, — он указал на грудь, — очень больно. Каждую минуту и секунду. Я устал, не хочу больше быть таким. Хочу ощутить тепло, хочу покоя. В прошлом я был ужасен, сеял зло и смерть. За это я был наказан. И близкие мне люди, и даже животное, были прокляты вместе со мной. Но я правда искупил все свои грехи, прожив триста лет с этой болью… И больше не могу!
Из глаз Анны потекли слезы.
— А я не смогу без вас, — дрожащим голосом сказала она, — не смогу без вас…
— Нет, сможете, — он подошел к ней вплотную и взял холодными ладонями ее руки, — вы полюбите вновь, и он будет куда достойнее, чем я.
— Я больше не полюблю, — всхлипывая, возразила она, — и не хочу никого любить, кроме вас.
Глаза Эмирсона блестели от слез. Он отшатнулся, когда увидел, что руки Анны покраснели от холода его рук.
— Не уходите, — попросила Анна, — побудьте со мной еще немного…
— Вы посмотрите только, — он указал на ее красные руки, — я не могу быть с вами. Не могу вас коснуться, не могу выйти с вами на улицу, никогда не смогу с вами поесть и попробовать ваш пирог. А замок никогда меня не отпустит. Он словно держит меня на цепи, как собаку. Я не могу!
— Ну и что? — не сдавалась Анна. — Не уходите, без вас мне будет так плохо.
Эмирсон отвел взгляд.
— Но я так устал, Анна, — повторил он. — Я больше не могу жить. Всегда ждал, когда та самая снимет с меня эту ношу.
Анна опустила голову. Слезы закапали на пол.
— Вы правда этого хотите? — спросила она. — Хотите умереть?
— Очень, — ответил он прерывисто, — больше всего на свете. Хочу стать свободным.
Он поднял на нее мокрые глаза. Они встретились взглядами, такими печальными и подавленными.