Солнечные лучи плохо проникали сквозь густую крону дерева, и потому граф, закутавшийся в черный плащ, мог спокойно сидеть под ним.
— Расскажите мне о себе, — попросила Анна, повернув к нему голову.
Она отложила в сторону горшочек с землей и посаженным семенем и внимательно посмотрела на графа Эмирсона. Глядя на него, она видела черты лица короля Эмирея. Тот же взгляд, такой нежный и красивый…
— Что именно вы хотели бы знать? — спросил граф.
— Что-нибудь о той, что стала для вас лучиком света в жизни, — осторожно сказала Анна, боясь его реакции.
Но тот не рассердился. Он только опустил тяжелый взгляд, резко наполнившийся невероятной болью.
— О ней? — повторил граф, словно пытаясь понять, что именно интересовало собеседницу.
— Как ее звали?
Анна и так знала имя принцессы, но хотела подобным лёгким вопросом завести разговор и понять, что же произошло дальше, после увиденного во сне.
— Ее звали Элиза, — граф Эмирсон произнёс имя с такой огромной нежностью и с такой немыслимой болью в голосе, что Анна невольно задрожала, — она была не такой, как все. У нее был бурный нрав, которым невозможно было управлять. Она стойко выносила все невзгоды, свалившиеся на ее плечи. Всегда терпела и боролась. Раньше мне казалось, самым сильным чувством, которое она ко мне испытывала, была ненависть, но на самом деле…
Граф Эмирсон замолчал, словно не в силах был продолжать. Острая боль пронзала его проклятое сердце.
— На самом деле, — подхватила Анна, — каким было ее самое сильное чувство?
— Любовь, — граф Эмирсон склонил голову ниже, — это чувство оказалось сильнее ненависти.
Глава 22
— Как она? — раздался голос Эмирея.
Анна снова здесь. С прошлого раза в этом мире, мире воспоминаний, многое изменилось. Тот, чье имя лишь отдаленно звучало в зловещих нотах, перехватил ход игры в свои руки. Ареон достиг желаемого и добился своего. Он захватил власть в Мирихе ценой жизни своего родного племянника. Он убил Георга ради господства над страной.
— Она не притрагивается к еде и воде вот уже второй день, — сообщила служанка Разия, — молча лежит на кровати.
Разии по-прежнему не нравилась принцесса. По лицу, на котором можно было заметить тщательно скрываемую ехидную улыбку, Анна поняла, что служанка довольна всем произошедшим. По мнению Разии, жизнь сама наказала принцессу за высокомерие, лишив ее не только родного человека и дома, но и титула. Элиза потеряла все, и недоброжелатели были весьма рады этому. В глазах служанки Анна не увидела даже капли сострадания к принцессе, и это вызывало у нее отвращение к служанке. Нельзя насмехаться над поверженным и отчаявшимся человеком. Это подло! Анна отвернулась от Разии. Не хотелось лишний раз наблюдать за ее довольным выражением лица.
Король Эмирей отпустил служанку, а сам расположился в кресле. Анна сделала несколько плавных неторопливых шагов по направлению к креслу и встала напротив Эмирея. Он смотрел куда-то вниз, и его глаза были налиты тяжелым отчаянием. В отличие от служанки, Анна чувствовала, как король переживает из-за состояния принцессы. В его грустном взгляде она видела боль. В дверь постучали, и она открылась немедленно после разрешения короля. Это был Сэм
— Ваше Величество, — обратился он, закрыв за собой дверь, — нужно поговорить.
Эмирей кивнул и приготовился выслушать советника.
— Пришли вести от главнокомандующего. Вражеское войска Мириха снова окружило крепостную стену города Манрен.
Советник тревожно потер ладони и продолжил:
— После подписания Георгом соглашения о временном мире войска Мириха были отведены от города Манрен на весьма приличное расстояние. Но после смерти Георга соглашение аннулировал Ареон, и теперь остались считанные дни до вторжение вражеской армии в один из главных городов Бефроры.
Король Эмирей поднял глаза. Стеклянная задумчивость в выражении его лица резко сменилась на неподдельную тревогу.
— Вот как, — он встал с кресла. — Наши войска не смогут дать отпор?
Сэм покачал головой.
— У нас недостаточно воинов в Манрене, — принялся объяснять ситуацию советник, — ряды войска главнокомандующего и так значительно поредели вследствие сражения на границе.