— Точно, прости…
— Ты лучше думай, как нам от Весты избавиться. Человечка сама скоро окочурится и превратится в замороженный кусок мяса, а вот Веста имеет слишком большое влияние над нашим Айстахом.
— Да я весь день думаю над этой пакостью. Может поступить как с Вильфирой?
— Вряд ли нам участья убить её так… Она с нами туда не пойдет. Знает, зараза, про балкон. Для неё нужно что-то другое… — нахмурила бровки ярковолосая красавица.
Вдруг амулет, висящий на шее у брюнетки, озарился красным светом.
— Ой, — улыбнулась женщина, погладив украшение, — кажется меня ожидает бурная сказочная ночь…
— Иди скорее, — со странными недовольными нотками в голосе сказала рыжая, — он сегодня какой-то… Не такой. Не думаю, что он обрадуется твоему опозданию.
— Ладно, Уна, я побежала. Пока-пока, не скучай, — брюнетка со счастливым смехом убежала, подняв длинные юбки платья.
— Курица, — фыркнула рыжеволосая. — Чтоб у тебя болячку нашли какую…
Он ещё что-то пожелала своей «подруге», но очень тихо. Я не расслышала. Девушка сложила руки на груди, топнула каблуком по полу и… О черт! Направилась в коридор, в котором стояла я. Благо, она смотрела в пол, думая о чем-то своем. Я мысленно молила Всевышнего о том, чтобы эта стервочка меня не заметила, однако по закону пакости она подняла глаза… Большие глаза округлились, сделавшись словно блюдца, она чересчур громко спросила:
— ТЫ?!
9
Бить людей — очень плохо. Я никогда раньше не распускала руки, хотя в детстве папа бредил желанием иметь сына-боксера, и даже когда на свет появилась дочь, он отдал её, то есть меня, на бокс. Секция находилась в единственном в нашей деревне спорткомплексе и надолго я там не задержалась. Когда я вернусь домой, то обязательно поблагодарю папочку за то, что благодаря его глупой мечте, я смогла хорошо поставленным ударом отправить девушку в нокаут. Не самое моё лучшее достижение, но какое есть — такое есть.
Я решила двигаться в противоположном направлении от того, куда побежала брюнетка. Исходя из диалога понятно, что эти девушки — пассии Его Снежного Морожества, не знаю, как правильно его называть, он и сам не знает, потому пусть будет таковым. Вскоре я оказалась перед лестницей, по который быстро спустилась вниз, но вовремя остановилась. Внизу кто-то был. Я тихо поднялась обратно, матерясь про себя. Выход наверняка находится внизу, а потому мне просто необходимо спуститься. Но как? На меня с постамента смотрела массивная статуэтка обнаженной девушки, чем-то напоминая Венеру Милосскую, только у неё есть руки. Вау, я запомнила это имя… Мой учитель истории сейчас где-то стоит и плачет от счастья. Но нет времени оценивать высокое искусство.
Сняв с постамента увесистую каменную деву, я медленно зашагала по ступеням.
— Эй! Кто там? — обернулся коренастый мужчина, до этого смотрящий в другую сторону. — Стой на месте, человечка!
«Есть, сэр!», — подумалось мне, руками я лишь крепче обхватила талию местной Афродиты. Видит Бог, я хотела решать вопросы мирным путем. Но остальные не хотят. Толстячок в явно очень теплом тулупе и добротных сапогах, подбитых мехом, подошел ко мне.
— Тебе нельзя тут находиться, — строго произнес он. — Возвращайся в свою комнату, человек, и я не доложу об этом господину.
Какой же ты добрый мужичок. Как жаль, что мне приходится с тобой так обходиться. Хотя… За твою доброту я попробую с тобой договориться.
— Прошу, — сказала я с придыханием, смотря прямо в глаза мужчине. — Тут я умираю. Мне очень холодно. Давайте поступим так: вы сделаете вид, что меня не видели, а я не выдам вашей доброты. Умоляю…
— Нет! — рявкнул мужик, как-то резко поменяв настроение. — Иди в свою комнату и не испытывай моё терпение. Я не хочу пострадать из-за тебя. Король быстр на расправу.
— Я вас поняла, господин-наблюдатель. Хоть вы и не хотите помочь мне, я вижу, что вы прекрасно справляетесь со своими обязанностями. Это очень отрадно. У вас большое будущее, я уверена в этом, — поклонилась я, делая всё, чтобы моё специфическое оружие не заметили. С такими людьми мне частенько приходилось иметь дело на работе. Если вести себя с ними словно с высшим обществом, то они теряют бдительность.
— Так-то, — удовлетворенно хмыкнул он, — иди скорее и больше не пытайся сбежать. Я всегда на страже.
Мужчина развернулся и пошел вниз. Я поджала губы. Было очень стыдно действовать исподтишка, практически вставляя нож в спину. Но… Иначе не получится. Я быстро сократила расстояние между нами и впечатала каменную обнаженную деву в лысый затылок охранника. Он тихо взвыл и повалился на ступени. Мне хотелось плакать от этого низкого поступка, но вместо этого я лишь стянула теплую одежду с тела моей жертвы, сапоги тоже решила не оставлять.