12
— Кто бы мог подумать, что девчонка, которая к тому же из другого мира, догадается быстрее этого идиота, — говорила я, добегая глазами до последней строчки.
— Вы это мне? — робко спросил бегунок.
— А ты кто такой, чтобы с тобой разговаривать?
— Никто, госпожа… — отчего-то поник юноша, поставив на стол поднос, на котором возвышался пузатый чайник, чашка и сахарница.
— Как никто? — изумилась я. — Ты — мой помощник. Поэтому беги за второй чашкой и будем пить чай!
Тот аж подпрыгнул от радости. Через пару минут мы уже сидели вместе, потягивая горячий душистый напиток. Слуга пил с явным удовольствием, медленными глоточками. Когда чашка пустела, он спрашивал разрешения налить ещё.
— Не спрашивай, а? Бери и наливай. Чай не вино, кончается не так быстро, — с грустью сказала я, подставляя свою чашку. — Плесни немного.
Янтарная жидкость, но совсем не та, к которой привыкло моё горло, наполнилась до краев. Туда я положила три кусочка сахара и отпила.
— И как люди эту дрянь на постоянной основе пьют?..
— Вкусно же… — сказал мой молчаливый слуга. Говорит он крайне редко, но когда открывает рот, из него льется вполне себе приятный низкий голосок.
Отвечать я не стала. Просто плюхнула в чашку еще два кусочка сахара.
— А ты… Кто такой? — задала я вопрос, который ранее никому из своих слуг не задавала. Что это со мной? Сама не знаю. Но слово не воробей. Да и воробей не слово…
— В смысле? Я не понимаю.
— Да что тут непонятного? Откуда ты у меня взялся?
— Ах! Вы про это. Так я и раньше у вас был. В этом доме я уже как лет пять живу. Только лично вам еще не служил. Я начинал у вас садовником, два года за садом следил. Потом меня перевели в служение в доме. Чинил мебель. Дальше убираться стал. А когда Локи ушёл, стал вашим личным слугой.
Прелесть.
— А кто такой Локи? — с виноватой улыбкой спросила я. Говоря по правде, я не знаю ни одного своего сотрудника лично, кроме секретаря. Но и у него очень сложное имя, которое мне лень запоминать. Или произносить? Не помню. Это неважно. Подумаешь, имя. Такая нелепость…
— Локи — ваш бывший слуга. — Пояснили мне.
— А ты не знаешь, почему он от меня ушел?
— Эм… — парень залился краской. — Знаю.
— Ну?
— Вы в пьяном бреду стащили с него набедренную повязку, но увиденное вам не понравилось. Вы сказали, что хотели колбасу, а получили сардельку… А после так разозлились, что Локи пришлось от вас спасаться окном. Ну как… Вы его сами выбросили. Но он выжил!
— А почему не вернулся? Я ведь всего его всего лишь с третьего скинула… Мог бы и обратно прийти.
— Он сейчас вообще никуда прийти не сможет…
— Ну и хорошо. Пусть ищет себе другую хозяйку. У меня ты есть. Кстати, а тебя как зовут?
— Я Милон.
— Действительно, — протянула я, заглядывая в глаза насыщенного зеленого цвета. Мил он.
Парень тоже мечтательно смотрел на меня, на его юном, но прелестном личике расцвела добрая светлая улыбка. Он меня тут совращать вздумал? Если да, то получилось только умилить. Но попытка засчитана. Теперь, даже если у него сарделька, а не колбаса, то в окно я его выкидывать не буду. Наверное.
— Госпожа… — заблеял откуда ни возьмись Сырок. Его тучная фигура появилась в проходе, но его грубо посторонили, чуть ли не впечатав в косяк. — К вам гость…
— Я вижу. — Хмуро отозвалась я, глядя на Его Отморожество. Секретарь поклонился и вышел.
— Здравствуйте, госпожа Фея, — приветствовал Снежный Лорд. По его ходячим желвакам было видно, что он в бешенстве. Молодец, девчонка, довела до белого каленья, а мне теперь с ним разбираться.
— Милон, — обратилась я к слуге, чудом запомнив его имя, — можешь идти. Отдыхать.
— Отдыхать?!
— Да. Кыш отсюда.
Паренек ушел, обойдя гостя по большой дуге. Я схватила книгу жизни Айстаха, положила на сиденье стула и плюхнулась попой сверху. Мужчина вопросительно приподнял брови.
— Мне так удобно, — пожала плечами я. Не хочу показывать ему его книгу, пусть лучше думает, что я всевидящая. — Зачем явился?
— Ты ошиблась. — Уверенно говорит он. — Я нашел ту, что ты мне показала. Она действительно была на Земле. Привел её в мой мир. Но я счастливее не стал. В чем проблема?
— А в чем проблема? — вторила я, борясь с желанием кинуть чайником в наглую физиономию Короля Стужи.
— Во всем! Моя проблема не разрешилась. Я просил счастье, а получил мерзкую строптивицу, которая изуродовала лицо моей любимой наложницы.