— Нехорошо ощупывать спящих людей.
И голос прямо как у настоящего магистра. Ой!
Широкая ладонь пробралась под одежду и совсем уж по-собственнически прошлась по спине, буквально впечатывая меня в мощное тело. Я непроизвольно задрожала от удовольствия, а канарейка под ребрами пронзительно зачирикала.
Это точно сон. Так просто не может быть!
— Ты такая дура, Флоренс, — вдруг сказал мужчина.
— Почему это? — обиженно заворчав, я попыталась отодвинуться, но рука держала крепко.
— А если бы я не промахнулся? Кто тебе разрешал жертвовать жизнью ради меня, а?
Нахмурившись, я запрокинула голову. В полумраке его глаза мерцали, как глаза хищного зверя, поймавшего соблазнительную добычу. Тяжело сглотнув, я все-таки не отвернулась. Быть смелой — так до самого конца!
— Захотела — и пожертвовала! — буркнула я. — Это, вообще-то, мое дело!
— Ты как с начальством разговариваешь, м? Не забывайся, Флоренс.
Отчего-то это так меня укололо, что язык развязался сам собой.
— Это вы забываетесь! — Глаза защипало от злости и негодования. — Вы сами были бы не против, чтобы я вас застрелила — во имя свободы! — а как дело коснулось меня — так недовольны, — всхлипнув, я яростно вытерла слезы и, толкнув магистра в грудь, перевернулась на другой бок. — Если потребуется, я на меч еще не раз напорюсь, ясно вам? Потому что мне не все равно, что с вами случится.
— Мне не все равно, что случится с тобой.
— Значит, мы никогда не поймем друг друга и так и будем спорить из-за любой царапины.
— Царапины?! Я чуть сердце тебе не прошил!
— Но не прошили же!
За спиной послышалось злобное сопение.
— Я тебе запрещаю что-то подобное выделывать! Это приказ.
— А ни то что?!
Внезапно одна рука мужчины нырнула мне под шею и сдавила горло, а вторая прошлась по бедру и пальцы коснулись пряжки ремня. Все мысли напрочь вылетели из головы. В животе стянулся горячий узел из страха, предвкушения и странной пугающей мысли, что все это все-таки сон.
Магистр себе такого никогда не позволял!
— Флоренс, — прошептал он, едва касаясь губами моего уха. — Я же знаю, как ты на меня реагируешь. И могу вырвать из твоего нежного горлышка: «Да, магистр» и «Как прикажете, магистр» — без особых усилий.
— Это… нечестно! — пискнула я, судорожно вцепившись в его руку дрожащими пальцами. — И подло!
Мужчина замер, невесомо поглаживая мой живот через ткань рубашки.
— Почему же — подло?
— Подло использовать мои слабости против меня… если при этом вам все равно.
— То есть ты думаешь, что я тут тебя глажу исключительно ради собственной выгоды?
— А разве нет?
Магистр тяжело вздохнул.
— Флоренс, если бы мне было плевать, то я бы тебя просто убил. Я мог оставить тебя в тех подземельях, понимаешь? Но я хочу, искренне хочу, уберечь тебя от необдуманных и глупых решений.
— Я ничего не пообещаю!
Я дрожала как осиновый лист и невольно сжимала бедра. Возбуждение накатывало удушливой волной, натягивало внутри раскаленную струну и заставляло стиснуть зубы, чтобы невольно не застонать.
Слишком близко! И бежать некуда. Может, удастся выскочить из капсулы? Где тут замок?
Невозможно находиться с магистром в таком… тесном пространстве.
— Флоренс…
— Вы можете отпустить меня, — прошептала я и возненавидела себя за то, как дрожал голос. — Я сейчас выйду, и все будет хорошо. Просто вы… так неожиданно… п-простите…
Я вся сжалась, боясь повернуться.
Он, наверное, подумает, что я окнчательно свихнулась!
Рука магистра сдавила мое горло сильнее и притянула ближе. Так близко, что я прижалась затылком к его щеке. Вторая рука нырнула вниз, прямо к…
— Магистр, подождите!
— Флоренс, не надо меня бояться.
— Просто… у меня сердце сейчас разорвется… я не смогу сдержаться, я закричу.
Магистр тихо хмыкнул и двинул пальцами, лаская меня через ткань.
— Ну так кричи. Я с радостью послушаю.
От стыда щеки обожгло жаром, а каждое прикосновение отдавалось покалыванием в позвоночнике. Хотелось оттолкнуть мужчину и в то же время — прижаться теснее, чувствовать каждый дюйм крепкого тела, его жар, слышать тяжелое дыхание, ощущать его, впитывать каждой порой.
Пальцы чуть надавили, задвигались в едином ритме, толкнулись сильнее — и меня выгнуло дугой от острого спазма, скрутившего низ живота.
Вскрикнув, я прикусила костяшку указательного пальца так сильно, что почувствовала во рту соленый привкус крови.
Напряжение нарастало, грозя разорвать меня на части, мужчина сцеловывал мою дрожь, прижимаясь губами к шее. Отпустив горло, он позволил мне сделать пару глубоких вдохов, скользнул вниз и сжал грудь через рубашку.