— Все, что посчитаешь нужным. С размером справишься?
— А то! — Эльза улыбается и тычет меня кулаком в бок, — на такую худышку не проблема одежку найти. Все в лучшем виде сделаю!
Хлопнув ее по плечу, я подхожу к Ши и мягко обнимаю за пояс. В последнее время я окончательно осмелел: не могу удержаться от новой ласки и касания, а девчонка не сопротивляется.
Понимаю, что это могут быть последствия ранения и шока, усталости, выходки Бури.
Слишком много навалилось на нее за несколько дней, мир менялся вокруг с головокружительной скоростью, а Ши, при всей своей силе и уверенности, — не готова к переменам.
Она выглядит как маленькая потерявшаяся девочка: затравленно осматривается по сторонам, держится в стороне от людей, взгляд от пола не отрывает. Только в моем присутствии позволяет себе минуту передышки и по-настоящему, искренне расслабляется.
И будь я проклят, если в эти моменты меня не распирает от гордости.
Забираю у стойки ключ-карту и, не обращая внимание на слабые протесты Ши, веду ее к лифту. Кабинка достаточно просторная, чтобы мы могли даже не касаться друг друга локтями, но я не даю Колючке отойти. Ноги по щиколотку утопают в мягком ворсе ковра, что глушит любые шаги, а воздух потрескивает от напряжения и густеет от тяжелого духа черники и шалфея.
Ши старается стоять ровно и на меня не смотрит. Заправляет за ухо непокорную медную прядь, а мне кажется, что рука девушки движется слишком уж медленно.
Нарочито медленно.
Закусываю губу до соленой горечи на языке и отвожу взгляд в сторону, а пальцы сами тянутся к теплой девичьей коже, и каждое касание — пытка. Каждое поглаживание — танец на раскаленных углях, потому что я должен держать себя в руках и оставаться в жестких рамках.
В корабле, на пути к Заграйту, когда было слишком много побочных проблем, я почти смог взять все под контроль.
Но стоило только сбавить обороты, как ворон тотчас поднял голову и напомнил о выборе.
Ши будто невзначай отклоняется назад, прижимаясь спиной к моей груди. Возможно, у нее просто голова закружилась, но в моем желудке раскаленной лавой растекается жажда, у которой даже нет названия. Это дикий, первобытный, животный голод, а добыча слишком близко — только руку протяни, наклонись, и можно будет коснуться губами смуглой кожи, попробовать на вкус, убедиться, что она такая же сладкая, как мне представляется.
Невыносимо…
Ши оборачивается и поднимает голову, а я завороженно наблюдаю, как приоткрывается ее рот, как влажный кончик языка скользит по нижней губе. Каждое движение, совершенно любой жест — удар под дых, который медленно крошит мой самоконтроль, вызывая непреодолимое желание нажать на кнопку остановки, впечатать Ши в стену и вырывать сладкие крики — снова и снова, пока девчонка не охрипнет, пока не сможет стоять на ногах.
Лифт дергается, двери расходятся в стороны, и Ши поспешно выходит в коридор. Замирает, потому что не знает, где ее комната, а я наслаждаюсь ее растерянным видом и легким румянцем на щеках.
— Туда, — беру девушку за руку, переплетаю наши пальцы, тяну за собой, а Ши послушно плетется следом.
На белоснежных стенах можно рассмотреть голографические номера комнат, у каждой двери горят зеленые или красные огоньки. Останавливаюсь у одной из них и прикладываю ключ-карту, улавливаю слабый писк и подталкиваю девчонку внутрь.
— Я тебя оставлю, — говорю быстро, даже не даю ей осмотреться и прийти в себя, — позже зайдет Эльза, принесет новую одежду.
— Я не смогу ей заплатить… — вижу, как Ши сглатывает и отводит взгляд, поджимает тонкие губы.
Упрямая, гордая, независимая.
— Я могу, — поднимаю руку, пресекая поток возражений, — не спорь. Просто позволь сделать тебе подарок.
— Так неправильно.
Ее шепот такой тихий, что мне приходится наклониться, чтобы расслышать.
Ши трогательно комкает в руках край своей рубашки, потирает бинты на груди. Я знаю Колючку столь мало, но за все время именно сейчас ее хрупкость так бросается в глаза, что внутри меня все переворачивается, а ворон протяжно каркает и вырывается из клетки, чтобы умоститься у девчонки на плече.
— Правильно, — провожу пальцами по ее щеке, сжимаю острый подбородок и заставляю поднять голову, — тебе нужно отдохнуть. Следующие несколько дней будут отвратительно тяжелыми. Если Бардо решит устроить тебя в Гильдию, то придется встретиться с магистром, а он тот еще жук.
— Мне нужно узнать, что случилось со слугами Севера. Буря так просто не оставит их в поместье, понимаешь?
— Я все выясню, — одно упоминание Бури поднимает в душе горькую ярость, но от этого только мягче становятся прикосновения, — даю слово.