Или я просто непроходимо тупой идиот, который перестал различать очевидные сигналы.
В режиме самоистязания я маринуюсь еще два дня, а потом срываюсь снова.
И первая же попытка слиться с вороном, чтобы понаблюдать за Ши, разбивает все мои планы к такой-то матери. Я искренне хочу убедиться, что Колючка в порядке: посмотреть, как она устроилась, пришла ли в себя.
И не могу оторвать взгляд от тонкой фигуры, затянутой в бирюзовую ткань рубашки. Рыжие волосы аккуратно заплетены в сложную косу, перехвачены полупрозрачной лентой; и Ши, вся она, до последней черточки и движения — охренеть какая красивая в этот момент.
Ши поворачивается к ворону, поправляет ворот, и я вижу, как она морщится, когда двигает рукой слишком резко.
Эльза не подвела: подобрала вещички безупречно, а у меня в горле — выжженная пустыня, и больно дышать из-за невидимой когтистой лапы, сдавившей грудь.
Я чувствую себя долбаным подростком: подсматриваю за женщиной, малодушно скрываюсь среди стали и камня города и даже не могу найти в себе смелости навестить ее.
Боюсь, что еще один поцелуй — и сорвусь. Наброшусь на Ши прямо в коридоре, сорву одежду и возьму все, что хочу. Всю ее: до самого последнего вздоха и крика. Оставлю на девушке отметки собственной одержимости и знак ворона, что навсегда свяжет нас.
До самой смерти.
Даже возможное безумие не пугает меня так сильно, как эта связь, но один только взгляд на Ши — такую трогательно-смущенную, растерянную и мягкую — срывает мне голову окончательно. «Кукушка» улетает в теплые края от одного только звука ее голоса: спокойного и тихого, бархатно-мягкого.
Она не боится, разве ты не видишь?
— Твой хозяин совсем нас забросил, — говорит Ши.
Ворон каркает в ответ и ластится к протянутой руке.
— Наверное, я что-то сделала не так, да?
Девчонка кривит губы, будто съела что-то кислое, а серые глаза темнеют до черноты.
Нет, все совсем не так!
— Прости, что тяну так долго, — шепчу одними губами, но знаю, что Ши не услышит.
В ухе мягко вибрирует сциловая капля-наушник, и я невольно вздрагиваю, потому что связаться со мной может только Бардо и Ши.
— Слышал, что кулганцы тебе заплатили, — Бардо тихо смеется. — А ты боялся не успеть.
— Ты не поверишь, но мне даже дали дружеский кулганский совет, но я боюсь им не воспользоваться.
— Если это совет взять у них новое задание, то лучше откажись сейчас. У Гильдии есть хорошая работа.
Прикрываю глаза и собираюсь с духом. Откашливаюсь, чтобы голос не дрожал от волнения.
— Ты и Ши привлечешь?
— Есть возражения?
— Она опытный боец, Гильдия ее с руками оторвать должна.
— Это не ответ на мой вопрос.
— Нет, — отвечаю твердо. — Никаких возражений, но я все еще с ней не поговорил.
— О выборе ворона? — Бардо издает короткий смешок. Конечно, ему-то смешно! — У тебя будет прекрасная возможность поговорить на «Зорянке». Могу вам даже отдельную каюту организовать.
Едва успеваю отскочить в сторону, когда мимо проносится транспортная капсула. Воздух разрезает протяжный писк предупреждающего сигнала, а из окна летят всевозможные проклятия.
— Сейчас расплачусь от счастья.
— Я не хочу, чтобы мой лучший друг через несколько недель начал пускать слюни и кидаться на людей. Так что сожми, наконец, яйца в кулаке и действуй решительно. Кста-а-ти, — тянет он и я чую приближение неизбежного, — Ши сегодня встречается с магистром. Ты же помнишь, как он на женщин реагирует. Я бы, на твоем месте, одну ее не отпустил.
Стискиваю зубы до хруста, а перед глазами расплываются багровые пятна.
— Ты же не отправишь ее одну?!
— Я обещал ему привести нового гильдийца — и я приведу, но мне еще корабль к отлету готовить. Если ты сможешь поручиться за Ши, то это добавит девчонке шансов. Фэд твое мнение уважает. И одну ее не оставишь. Двух зайцев убьешь!
— Какая же ты сука.
— Всегда рад помочь!
Друг отключается, а я закусываю губу и выискиваю взглядом здание Гильдии.
Еще рано. Я как раз опережу Ши и поговорю с магистром до того, как он протянет к ней свои жадные лапы.
***
Если вы видите Фэда впервые, то не заметите подвоха.
Исключительно хорош собой и предельно обходителен — это первое, что придет в голову, когда начинаешь оценивать глазами.
Потом начинаешь думать, что он умен.
А еще через несколько минут не можешь отделаться от мысли, что перед тобой — ядовитая змея, что вцепится в кишки и не отпустит, пока ты не испустишь последний вздох.