После того, как Господь начал основывать новые небеса, исходящий от них свет заставил его задуматься о том, что он, возможно, ошибается. Поэтому, боясь за свою судьбу, он осознал некоторые понятия о милосердии, заложенные в нем. Находясь в таком состоянии, он обратился к Слову, и тогда глаза его открылись, и он увидел, что Слово везде исполнено любви к Богу и любви к ближнему, и что, как сказал Господь, на этих двух заповедях держатся закон и пророки, иначе говоря, все Слово. С этого времени он переместился дальше на юго-запад, в другой дом. Там он беседовал со мной, и сказал, что теперь его сочинения о милосердии не исчезают, как раньше, но смутно видны на следующий день.
Меня удивило, что звук шагов его напоминал мерное цоканье, словно подкованных сапог по каменному полу. Нужно добавить, что когда какой-либо новоприбывший из мира входил в его комнату, чтобы увидеться и поговорить с ним, он звал одного из духов-волшебников, способного силой воображения создавать различные приятные видения. Тот украшал его комнату росписями, цветистыми коврами и неким подобием книжного шкафа посередине. Но как только они уходили, эти видения исчезали, и возвращалась прежняя побелка и пустота. Однако все это происходило, когда он еще был в прежнем своем состоянии.
798. О Кальвине я слышал следующее. 1. Когда он только прибыл в духовный мир, он был совершенно уверен, что он в том мире, в котором родился. И хотя ангелы, поначалу бывшие в сообщении с ним, говорили ему, что он уже в их мире, а не в прежнем, он говорил: "У меня то же самое тело, те же руки и подобные же чувства". Ангелы поведали ему, что у него теперь субстанциальное тело, а прежде, кроме того, было материальное тело поверх него. Материальное тело было сброшено, и осталось одно субстанциальное, а именно оно делает человека человеком. Поначалу он это понял, но днем позже он снова стал думать, что он все еще в мире, где родился. Причина в том, что он был человеком чувственным, то есть тем, кто верит лишь предметам, доступным ощущениям тела. Из-за этого всякое положение его веры являлось выводом из его собственного разумения, но не из Слова. Он использовал цитаты из Слова только для того, чтобы вызвать одобрение простого народа.
2. По прошествии этого первого времени, он покинул ангелов и странствовал, чтобы разузнать, есть ли где-либо такие, что с древних времен верили в предопределение. Ему сказали, что они далеко от того места, где он находится, заключены и скрыты, и нет к ним пути, кроме того, что проходит сзади под землей. Однако же, ученики Готтшалька до сих пор разгуливают на свободе, встречаясь время от времени в месте, которое на духовном языке называется Пиром115. Поскольку он страстно желал их общества, он был введен в одно из собраний, где было несколько таких. Очутившись среди них, он почувствовал сердечную радость и внутренне сдружился с ними.
3. Но после того, как последователи Готтшалька низведены были к своим собратьям в пещеру, Кальвину стало беспокойно, отчего он стал искать, не найдется ли где-нибудь для него убежища. Наконец его приняли в общество, состоявшее из одних простых людей, среди которых были однако и религиозные. Узнав, что о предопределении они ничего не знают и не способны понять, он удалился в один из уголков этого общества, где скрывался долгое время, не говоря ни слова о том, что касается церкви. Так было предусмотрено, чтобы он мог отступить от своего заблуждения о предопределении, и чтобы составлены были ряды примкнувших к проклятой ереси о предопределении со времени Дортского Синода, которые затем друг за другом отправлены будут к своим собратьям в пещере.
4. Наконец, Кальвина стали разыскивать люди, в наше время верившие в предопределение. В результате этих поисков он был найден на окраине общества, состоявшего из одного простого народа. Тогда его вызвали оттуда и отвели к одному государственному чиновнику, который был одержим тем же вздором, и потому принял его в свой дом, и охранял его. Так продолжалось до того, как Господь начал основывать новые небеса. Тогда Кальвин, поскольку чиновник, его охранник, вместе со своими приспешниками был выброшен вон, удалился в один из домов терпимости и некоторое время оставался там.
5. В это время он мог свободно ходить куда угодно, и в том числе приближаться к тому месту, где был я. Таким образом, мне было дозволено говорить с ним, и в первую очередь я говорил о новых небесах, создаваемых теперь из тех, кто признает одного Господа Богом небес и земли, как Он Сам говорит у Матфея (28:18). Я рассказал ему, что люди эти верят, что Он и Отец - одно (Иоанн 10:30), и что Он в Отце, и Отец в Нем, и что каждый, кто видит и познает Его, видит и познает Отца (Иоанн 14:6-11). Таким образом, один Бог в церкви, как и в небесах.
Когда я сказал это, он поначалу, как обычно, молчал. Однако через полчаса он нарушил молчание и сказал: "Разве Христос не человек, не сын Марии, жены Иосифа? Можно ли поклоняться человеку, как Богу?" "А разве Иисус Христос не Искупитель и Спаситель наш, Бог и человек?" - возразил я. На это он ответил: "Он Бог и человек, но божественное не Его, а Отца".
"Где же тогда Христос?" - спросил я. "Он в самой нижней части небес", сказал он, и в доказательство привел Его смиренность перед Отцом, и то, что Он позволил распять Себя. Он добавил еще несколько острых замечаний относительно поклонения Христу, всплывших при этом в его памяти от мира. Они вкратце сводились к тому, что поклонение Ему есть не что иное, как идолопоклонство. Он хотел сказать еще что-то неподобающее об этом поклонении, но ангелы, бывшие со мной, заградили его уста.
Я же, из стремления обратить его, сказал, что Господь, Спаситель наш, не только есть Бог и человек, но в нем Бог есть человек, а человек - Бог. В подтверждение я привел слова Павла:
В Нем вся полнота Божества обитает телесно (Кол. 2:9)
и Иоанна:
Он истинный Бог и вечная жизнь (1 Ин. 5:20).
Я привел и слова Самого Господа о том, что воля Отца, чтобы каждый, кто верит в Сына, имел жизнь вечную, а тот, кто не верит - не увидел жизни, но гнев Божий пребывал на нем (Иоанн 3:36; 6:40). Кроме того, я сказал, что Символ Веры, называемый Афанасиевым, гласит, что во Христе Бог и человек не двое, а один, и что они являются одной личностью, так же, как душа и тело в человеке.
Слыша это, он ответил: "Что такое все эти отрывки из Слова, приведенные тобой, как не пустые высказывания? Разве Слово - не книга всех ересей? Оно - как флюгер на крышах или на кораблях, поворачивающийся в любую сторону, смотря по тому, куда дует ветер. Предопределение - вот единственно верный вывод, который можно сделать из всех религий. Вот обитель и место встречи для всего, что относится к религии. Вера, средство оправдания и спасения, служит в нем алтарем и святилищем. У кого из людей есть свобода воли в духовных вопросах? Не даром ли дается все, что касается спасения? Возражения против такой точки зрения, а значит, против предопределения, для моих ушей и моего понимания не более чем отрыжка или урчание в желудке. Исходя из этого, я уяснил для себя, что церковь, в которой учат чему-либо, в том числе по Слову, вместе с ее прихожанами, подобна зверинцу, в котором заключены как овцы, так и волки. Но на волках надеты намордники в виде законов гражданского правосудия, чтобы они не могли напасть на овец (под овцами я понимаю предопределенных). Выразительные проповеди, произносимые там, - не более чем нескончаемые рыдания, вырывающиеся из груди. Но я исповедую тебе свою веру, вот она. Есть Бог, Он всемогущ. Никто не спасается, кроме тех, которые избраны и предопределены Богом Отцом. Всякому другому назначена его участь, или его судьба".
Услышав такое, я очень рассердился, и ответил: "Ты говоришь отвратительные вещи! Прочь, злой дух! Разве ты не знаешь, находясь в духовном мире, что есть небеса и ад, а предопределение означает, что некоторые люди предназначены в небеса, а другие - в ад? Следовательно, у тебя не может быть иного представления о Боге, кроме того, что Он - тиран, который своих любимцев принимает в город, а остальных отдает на расправу. Стыдись!"
Затем я прочитал ему, что написано в наставлении Евангелистов, которое называется "Формулой Согласия", об ошибочном учении Кальвинистов по поводу поклонения Господу и предопределения. О поклонении Господу в этом учении сказано: