- Стой! – взвизгнула Лиз. – А вдруг там портал? Давай сначала посадим его здесь, на полу, где я стою – тут точно нет. А потом проверим кладовку!
- Уж простите, Ваша Светлость, вас не приглашаем, - усмехнулся святой брат, укладывая юного маркиза на стол, стоявший прямо рядом с Лиз. Класть его на пол он не рискнул, вновь подумав про неведомую мать младенца. – Пошли! – кивнул Паулюс девушке, протянув ей угол своего скапулярия.
- А с пола бы он не свалился, - усмехнулась Лиз и, решительно взяв Пауюса за руку вместо края одежды, направилась в кладовку.
Многочисленные полки здесь были заставлены бочонками разной величины, какими-то мешочками и посудой. На полу тоже стояли мешки и бочки. Лиз поморщилась – и ступить-то некуда.
- На полу холодно! – упрямо проворчал монах, осматриваясь в кладовке. Вдруг он усмехнулся, быстро раздвинул ногами мешки и бочки, стоящие на полу, рывком втащил внутрь Лиз и закрыл дверь. – Теперь у маленького чудовища закрыты и уши, и глаза, - таинственно зашептал Паулюс, уперев девушку в какие-то полки своим телом и нетерпеливо впечатавшись жадными губами в ее рот.
Она только одобрительно что-то промычала в ответ, и руки ее тут же принялись стаскивать в него осточертевший скапулярий. Портал, в конце концов, подождет. Мысль о том, чем они собираются заняться прямо здесь, в кладовке суровой Барбары, горячила кровь и возбуждала воображение. Ок. Не все плохо в Трезмонском королевстве, пока есть такие укромные места.
Оторвавшись на мгновение от его губ, она прошептала:
- Вот сейчас, что бы ни было, не останавливайся.
И в этот момент до нее донесся плач ребенка.
- Упал! – взвизгнула Лиз в ужасе.
- Cūlus! – в сердцах воскликнул Паулюс и выскочил из кладовки. Наследник маркизата самозабвенно рыдал посреди стола, отчаянно размахивая ручонками.
- Больше никогда так не делай! – заорала Лиз, сердито глядя на Паулюса и подбегая к столу. – Ты ж мой маленький! Оставили тебя одного!
Она взяла Его Светлость на руки и стала старательно качать.
- Ты ж его недавно придушить хотела? – ошеломленно смотрел монах на воркующую над ребенком Лиз.
- Я и сейчас хочу его придушить, - коротко буркнула она. – А вдруг бы он упал и расшибся? Кровь потом оттирай. Что стоишь? Ищи дыру!
Лиз решительно усадила Его Светлость на пол. И ухватилась за скапулярий – от греха подальше.
- Да не знаю я, где искать эту чертову дыру! – рассердился Паулюс. – Я вообще сидел на камне, а потом оказался прямо в кухне. Как такое происходит? – уже спокойнее спросил монах, поднимая ребенка. – Холодно на полу. Надо отнести его к Барбаре на полчаса и быстренько найти дыру, - выдал он Лиз новое решение проблемы.
- К черту Барбару. От печи тепло идет!
Лиз подергала скапулярий. Вдруг глаза ее округлились, и она открыла рот, обалдевшим взглядом глядя на Паулюса.
- Я по-ня-ла, - прошептала она. – Я поняла! Дыра во времени – это ты!!!
- Это еще как? И что ты собралась со мной делать? – Паулюс посадил юного маркиза обратно и отошел от него на несколько шагов. Для надежности.
- Вот когда мы домой вернемся, я с тобой такое сделаю, закачаешься!
Он расплылся в блаженной улыбке довольного кота и проговорил, подтягивая Лиз за скапулярий к себе ближе:
- Ну, и как возвращаться будем?
Оказавшись в его руках, она совершенно серьезно сказала:
- Уверяю тебя, мы испробуем все возможные методы.
И в этот самый момент в коридоре раздался какой-то грохот.
- Это еще что такое, - взяв за руку девушку, монах пошел к коридору.
Проходя мимо мальчишки, сидевшего на полу и внимательно разглядывавшего малочисленную процессию, он шепнул ему, сделав «страшные глаза»:
- А ты сиди тихо!
Грохот в коридоре прекратился. Зато раздался чей-то громкий шепот. Судя по голосу, шептала Барбара:
- Подними ты его! Вот. Поставь на место.
- Душенька, да не томи, - отвечал ей голос Шарля-мясника.
- Да будет, будет. Пойдем в кладовку. Там самое подходящее местечко.
И в тот момент, как Лиз и Поль выглянули в коридор, Барбара и мясник слились в страстном поцелуе.
Лицо святого брата сначала вытянулось от изумления, а потом он громко, безудержно расхохотался. Нет, он, конечно, был наслышан про бурную молодость кухарки, когда она не пропускала мимо себя ни егеря, ни конюха. И даже однажды ввела во искушение благочестивого брата Ансельма, грешившего до нее только чрезмерными возлияниями. Теперь же в ее умело расставленные сети попал местный мясник. Ловко!
Отсмеявшись, Паулюс произнес торжественным тоном, словно читал молитву в часовне:
- Срам-то какой, многоуважаемая Барбара!
Вечером того же дня Шарль-мясник сделал Барбаре-кухарке предложение, чтобы не осрамить ее перед добрыми людьми.
- Потому что я честная женщина! – грохотала почтенная дама, и складки ее покрывала тряслись вместе с возмущенным подбородком.
1159 год, королевство Трезмон, обитель, затерявшаяся в горах
- Королева совсем плоха, - проговорила настоятельница. – Несчастная женщина. Так молода, так красива…
- Даст бог, и она поправится, - ответил старик-лекарь с бородавкой на лбу. – Что же, матушка, проводите меня к ней?
Старушка кивнула, чуть не уронив вимпл. И они направились вдоль темного сырого коридора в крошечную комнатушку, где умирала Блаженная королева, как была прозвана в народе.
Маленькое ее тело, распластанное на постели, металось, будто в горячке. Глаза смотрели так, словно видели перед собой не стены обители, но что-то иное.
- Вы королева? – спросил лекарь.
- Я не королева! – закричала она диким голосом. – Королева еще в пути! Весной привезет ее король! Так мне сказали!
- Кто сказал?
- Кельт! – приподнявшись, выплюнула она и снова упала.
Лекарь нахмурился и подошел ближе.
- Вы видели кельта, королева?
Она схватилась за голову, ударила крошечной ладонью по ней несколько раз и прохрипела:
- Я не королева! Я не королева! Я не королева! Королева придет весной! Она подарит кельту наследника! Она подарит королевству спасение!
- Черт, - пробормотал лекарь. – Какого наследника?
- Сына рода Наве. Сына хранителей камня. Сына рода Форжеронов. Сына великих магов. Наследник кельта. Он спасет королевство.