– Я делаю это, Каролина, потому, что мне так захотелось. Других объяснений нет и быть не может. – Он высокомерно выгнул брови, предоставив ей возможность продолжить словесную дуэль.
И она этой возможности не упустила.
– Я отказываюсь в этом участвовать.
– Что? – задохнулась миссис Хибберт. – Ты не можешь так поступить! – Но прежде чем добрая женщина смогла развить свою мысль дальше, Каролина метнула на любимую тетку яростный взгляд.
– Успокойся, тетя Уин. Тебя это не касается.
– Не касается...
– Это не тебя собираются водить по ярмарке, как откормленную гусыню. Это не над тобой будут смеяться и не тебя будут жалеть, обзывая «синим чулком».
– Никто ничего подобного не скажет! – Слова Джеффри прозвучали, как клятва, яростная и пылкая. Сомневаться не приходилось – он говорил искренне, от всего сердца. Но Каролина знала, что он не всесилен.
– Уже сказали, – тихо проговорила она, вспомнив свой недавний разговор с Гарри.
– И хуже того, мне не по душе светская толпа. – Она вскинула подбородок, чтобы не дать пролиться слезам. Каролина не могла позволить себе проявить слабость на людях.
Джеффри шагнул к ней и протянул руку, чтобы утешить, но она отшатнулась от него и повернулась к нему спиной.
– Больше никто ничего не скажет, – услышала она у своего плеча его торжественное обещание.
– Клянусь!
Каролина еще выше подняла подбородок, стараясь придать своей осанке больше царственности, хотя знала, что скорее походит на упрямого ребенка.
– Они ничего не скажут потому, что я не дам им повода. – Она повернулась к тетке.
– Все! Я сыта по горло светской кутерьмой. Я возвращаюсь в Хедли.
– В Хедли! – испуганно взвизгнула дама. – Но за кого ты выйдешь замуж?
– Ни за кого! – гордо бросила Каролина и, исполненная достоинства, двинулась к двери с единственным намерением немедленно собрать чемоданы. Но голос Джеффри заставил ее замереть на полпути:
– В таком случае вы не ученый.
Его слова попали в цель. Она медленно повернулась и уставилась на графа немигающим взглядом. От его оскорбительного тона ее начало трясти.
–»Что вы хотите этим сказать? – Злые слова вылетели из нее, как пули.
– Сможете ли вы в Хедли удовлетворить свой новый научный интерес? – равнодушно спросил граф, слегка поведя бровью.
Раздосадованная, она прикусила губу. Хедли была маленькой деревушкой, где ни один твой шаг не оставался незамеченным. Она не могла купить книгу, чтобы ее название не стало известно всем от мала до велика, начиная викарием и кончая подпаском. Она не сможет заниматься исследованиями физической стороны человеческих отношений, не превратив деревню в жужжащий улей скандала.
– Вы правы, – призналась она со вздохом.
– Это значит, что до конца малого сезона вы никуда не уедете?
Каролина видела, как тетка в ожидании ответа затаила дыхание, но пока не была готова идти на попятную.
– Вы так и не ответили на мой вопрос, милорд. Зачем вы делаете это для меня? – Она не спускала с него настороженных глаз, и Джеффри понял, что она не отстанет, пока не услышит правдивый ответ. Она наблюдала, как нарастало его беспокойство под ее немигающим взглядом, но отступать не собиралась.
В конце концов граф сдался и, подойдя к Каролине, взял ее руки. Это был импульсивный порыв, и она даже усомнилась, сознавал ли он, что делает. Ей было приятно ощущать мягкое тепло его рук, легкие, трепетные касания его пальцев, гладивших ее ладони. Каролина даже приказала себе непременно запомнить все эти переживания, вызванные его прикосновениями, и занести в тетрадь. Граф был прав, когда говорил, что порой одного привычного жеста достаточно, чтобы повергнуть человека в трепет.
– Вы не ошиблись, Каролина, отметив, что я денди до мозга костей, которого заботит лишь покрой его сюртука. Но кроме всего прочего, я граф, который должен жениться на богатой наследнице. – Он отвел глаза в сторону, но его взгляд, словно притянутый магнитом, вновь замер на ее лице. – Я был так близок к решению своих проблем. Я даже думал, что мне все удалось. До настоящего момента. – Он пожал плечами и отступил назад, отпустив ее руки, ставшие вдруг голыми и беззащитными. – Я опять оказался в затруднительном положении, по уши в долгах и обязательствах и должен держать ответ перед кредиторами и семьей. Однако, несмотря на столь печальные обстоятельства, я сделал приятное открытие: на свете есть одна вещь, которая получается у меня лучше всего.
– Какая именно? – спросила она так тихо, что ее вопрос скорее походил на выдох.
– Мне чрезвычайно хорошо удается делать молодых дам популярными.
– Вы этим уже занимались? – нахмурилась Каролина.
– Один раз, – обронил он грустно. – Она... она удачно после этого вышла замуж.
Каролина почему-то испытала острый приступ ревности. Неведомое раньше чувство испугало ее. А потому она отреагировала слишком резко на его признание.
– Вы хотите, чтобы и я достигла не менее головокружительных высот в обществе?
Граф обратил к ней взгляд серых глаз. Такого цвета бывает серебристый клен в разгар летней поры.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива. Неужели ты и в самом деле искренне веришь, будто можешь обрести счастье с лордом Бертоном?
Каролина поежилась. В ее памяти были еще слишком свежи неприятные воспоминания об их последнем с Гарри разговоре, после которого она почувствовала себя униженной.
– Н-не... не знаю, – увильнула она от прямого ответа.
– Тогда останься до конца сезона и позволь мне представить тебя моим друзьям. Кто знает, что может произойти...
Каролина вздохнула, признавшись себе, что ее перехитрили. Если уж говорить начистоту, она поняла, что проиграла, еще в тот момент, когда граф взял ее руки. Стоило ему к ней прикоснуться, как от ее воли и решимости не осталось и следа, и она готова была покорно выполнить любые его прихоти. Вероятно, она унаследовала от матери куда больше черт характера, чем предполагала раньше. Эмоции неизменно брали верх над ее разумом и отвлекали от главного всякий раз, когда она имела дело с красивым мужчиной.
От этой ужасной мысли ей отчаянно захотелось убежать куда-нибудь подальше. Но здравый смысл вовремя пришел на помощь. Сегодня Джеффри не взывал к ее эмоциям. Он не рассыпался в комплиментах и не демонстрировал открыто радости или восторга. Он был сдержан, последователен и приводил логичные доводы. Поэтому если она хочет удовлетворить свой научный интерес, то должна остаться в Лондоне. А остаться в Лондоне – значит продолжить вращение в светской толпе.
Но сама затея сделать ее популярной... Это просто нелепо. Каролина была в этом уверена.
Словно прочитав ее мысли, граф хмуро сдвинул брови и выпрямился, сразу став выше ростом.
– Ты считаешь, что мне это не по силам?
Она повела плечами, боясь его обидеть, хотя не сомневалась, что никто не в состоянии выполнить подобное.
– Некоторые цели не по зубам даже самым волевым и настойчивым, – мягко сказала она.
– Считай это моим экспериментом, Каролина. – Граф рассмеялся, и в его смехе прозвенела горечь. – В конце концов ты не можешь отказать мне в праве на научные изыскания, тем более сейчас, когда открыла в себе новую исследовательскую страсть.
Он выбрал верную тактику, и она сработала. Каролина действительно не могла отказать ему, как не могла бы воспрепятствовать научным устремлениям любого человека, какими бы глупыми они ни выглядели. Склонив голову набок, она размышляла над словами графа, одновременно следя взглядом за солнечными бликами, игравшими в его каштановых волосах.
– Если вы намерены сделать меня популярной, – проговорила она рассудительно, – нам придется проводить много времени вместе.
– Боюсь, что да, – подтвердил он с улыбкой, и на его лице появилось странное выражение удовольствия и страха.
– Вам придется водить меня на всякие модные сборища.
– Не забудьте также о поездках, – не преминула вставить свое слово молчавшая до сих пор тетушка. – По меньшей мере дважды в неделю ты должна будешь появляться в парке.