Громкий стон вырвался из груди графа.
– Но я опубликую его, естественно, под псевдонимом. О! – вдруг ахнула Каролина. – Вы ведь почти положили руку на мой корсаж. Как это здорово, что вы вспомнили. – Благодарная, она прильнула к нему.
– Каролина! – взмолился Джеффри, потеряв терпение. Но она и бровью не повела. Это так характерно для мужчин суетиться по поводу глупых светских условностей, когда речь идет о науке.
Однако не исключалась возможность, что она неверно истолковала ситуацию. Каролина озабоченно посмотрела на графа. Он ведь мог расстроиться совсем по другой причине. Она снова взглянула на него, пытаясь по его профилю догадаться, о чем он думает. Джеффри сосредоточенно правил лошадьми, умело маневрируя на узких улицах. По выражению его лица трудно было понять, о чем он размышляет. Но ничего хорошего его размышления явно не предвещали. Как ей хотелось заставить его улыбнуться!
– Милорд, – начала она. – Джеффри! Мне только что пришло в голову, что женщина в поцелуе играет не последнюю роль.
– Каролина!
– Нет-нет, не перебивайте меня. Я хочу разобраться. – Она сглотнула слюну. – Не бойтесь задеть мои чувства. Я, в конце концов, ученый, и это входит в сферу моих научных интересов. – Она смутилась, произнося эту фразу, но желание узнать его мнение было сильнее. – Может быть, я делала что-то не так? Может быть, это я виновата в том, что у Гарри не получилось повергнуть меня в трепет. Потому что... – Она вдруг осеклась, осененная догадкой: что, если Джеффри рассердился, потому что она испортила его поцелуй? Ни одному мужчине не хочется выглядеть дураком. Особенно в столь щепетильных делах, как поцелуи.
– Если что-то вам не понравилось, то это всецело моя вина. Если бы вы объяснили мне, что нужно делать... – На этой полной ожидания ноте ее голос наконец оборвался.
Джеффри слегка натянул поводья, заставив лошадей перейти с рыси на шаг. Улицу с обеих сторон затеняли высокие деревья, безмятежно шуршащие осенней листвой. Но Каролине было не до их увядающей красы. Сжавшись, она со страхом ожидала ответа Джеффри. Он медлил.
– Каролина, – наконец произнес граф бесконечно грустным тоном. – У меня нет к тебе никаких претензий. Наоборот, ты можешь стать стандартом, по которому я буду выбирать свою будущую жену.
Она поморщилась. Вспыхнувший было в ней свет погас, сменившись удивлением.
– Стандартом? Но разве в поцелуях бывают стандарты? Его губы тронула едва заметная улыбка.
– Стандарты есть во всем. Не только в поцелуях. И ты установила планку очень высоко. Боюсь, что мало кто в состоянии с тобой сравниться.
Джеффри только что сделал ей комплимент. И Каролина не сомневалась, что он говорил искренне. Его слова шли от самого сердца. Его честный, все еще пылавший огнем взгляд укрепил ее в этой уверенности. И все равно по неясной причине у нее на душе стало холодно.
– Однако ведущим критерием для вас всегда будут деньги.
– Да. – Он отвернулся, вновь сосредоточившись на лошадях. – К сожалению, это истинная правда.
Каролина накрыла своей ладошкой его руку.
– А женщина, которой вы покровительствовали до меня... Она подходила под ваши стандарты? Она была настоящей леди?
Каролина почувствовала, как он напрягся, и нехотя убрала руку.
– Да. Джиллиан – настоящая леди, – ответил он, не задумываясь на удивление бесстрастным тоном.
Каролина с любопытством разглядывала графа. От ее любознательного взгляда не ускользнуло, что его плечи поникли, а руки, державшие поводья, напряглись. По этим признакам она заключила, что разговор о Джиллиан пробуждает в нем болезненные воспоминания, и это испортило ей настроение.
– Вы, должно быть, ее очень любили, – догадалась она наконец.
Она ожидала, что он разразится характерным язвительным смехом, но ошиблась. Он даже, не пошевелился, продолжая сидеть неподвижно, как высеченная из гранита статуя.
– Нет, я не любил ее, – сообщил Джеффри. – Во всяком случае, не так, как Стивен.
– Но откуда вам это знать? – удивилась Каролина. Граф повернулся к ней, и она огорченно заметила, что огонь в его глазах погас. Он взирал на нее сурово и холодно.
– Потому что я не хотел, получив ее, навлечь на себя неприятности. – Джеффри сделал паузу. – Запомни это, Каролина. Я могу рисковать ради кого бы то ни было только до определенного предела. Даже если речь идет о тебе.
В следующую минуту ландо свернуло на улочку, где жила ее тетка, и остановилось перед их домом. Минуту спустя они стояли на крыльце. Он склонился над ее рукой и, попрощавшись, уехал.
Глава 5
Сидя за старым дубовым столом, Джеффри сердито сверлил взглядом мистера Джереми Олтитона, своего адвоката.
– Вы в этом уверены? – спросил он. – Других нет? – Он повертел в руках тонкую стопку листочков бумаги с подробным описанием девиц на выданье, их семей и капиталов.
Список был удручающе коротким.
– Нет, милорд. – Адвокат покачал головой. – Мы с вашей матушкой' проработали вопрос с исключительным тщанием.
– Не сомневаюсь, – буркнул Джеффри, раскладывая перед собой пасьянс из исписанных листков. Их было всего пять. Пять девушек. К сожалению, если бы все пятеро поднатужились и напрягли мозги, то даже их совместные усилия не произвели бы на свет ни одной оригинальной мысли.
Сгорая от нетерпения доставить графу удовольствие, Олтитон наклонился к нему и высоким от переполнявшего его энтузиазма голосом произнес:
– Обратите внимание, я оценил каждое приданое в зависимости от того, насколько хорошо оно дополняет ваши собственные владения. Естественно, я отдал предпочтение собственности, которую можно легко, продать и обратить в наличность.
– Естественно, – пробормотал Джеффри, скользя пальцем по длинному списку достоинств каждой кандидатки. Все они пели и играли на музыкальных инструментах. Одна даже умела рисовать. Другая увлекалась вышиванием. – А умеет ли кто-то из них читать? – задал он волновавший его вопрос.
– Милорд?
– Умеют ли они читать? – Джеффри оторвал взгляд от бумаг. – Не только письма, но и книги?
– Уверен, все они хорошо начитаны в области классической литературы. Мисс Дейнз, к примеру, с удовольствием читает романы...
– А как насчет научных трудов? Академических изданий?
– Милорд. – Мистер Олтитон нервно поерзал. – Это было бы в высшей степени необычно.
– А писать? Писать они умеют? – Джеффри вскочил на ноги. Его резкие слова раздались в тиши кабинета подобно выстрелам.
– Писать? – пискнул адвокат, изменившись в лице. Его энтузиазм таял с каждой секундой. – Не сомневаюсь, что свою корреспонденцию...
– Меня интересуют не глупые письма на светские темы, – буркнул Джеффри, прохаживаясь вдоль стола, – а интеллектуальные исследования, биологические или химические, опыты и тому подобные вещи.
– Милорд, я, кажется, понял! – радостно воскликнул адвокат, и его лицо просияло. – Вы желаете знать, не была ли одна из названных дам замешана в каком-нибудь скандале? – Он энергично затряс головой. – Ваша матушка была бы в курсе. Хотите знать, достаточно ли обстоятельно я провел поиск на предмет их мелких грешков? Что ж. – Он с воодушевлением хлопнул в ладоши. – Позвольте мне вас успокоить! Ни у одной из этих дам нет необычных интересов и пристрастий. Любая из них может стать идеальной графиней Тэллис. Все в совершенстве знают этикет. Обладают нравственной и физической чистотой. Это само собой разумеется. Каждая по-своему мила. Они всегда аккуратны, безупречны. Не позволяют себе ничего лишнего. Никогда.
Джеффри не ответил. У него почему-то защемило в груди, и ему стало трудно дышать. Он стоял, сунув руки в карманы, и теребил обнаруженную в одном из швов дырочку, не в состоянии вымолвить ни слова, в то время как его адвокат продолжал монотонно бубнить:
– Я уверен, ваше сиятельство, что вы будете счастливы с любой из этих барышень.
Джеффри изогнул бровь дугой, и в следующую секунду его охватила ярость.