– Я никогда не падаю!
– Но это не исключено.
– Не тревожьтесь, милорд. Хотя вынуждена признаться, что однажды я действительно упала. Отец сказал, что я сильно ушиблась. Я даже сломала руку, но через несколько недель она зажила. По правде говоря, временное заточение в четырех стенах заставило меня заняться учебой. Так что, в конечном счете, падение пошло мне на пользу.
Не зная, что ответить, он промолчал. Воспользовавшись паузой, она ловко вскарабкалась на подоконник.
– Нет! Подумайте хотя бы о моей матери.
– О графине? – Незнакомка насупилась.
– Ну да, – не унимался Джеффри, радуясь, что нашел подходящий предлог. – Как вам известно, сегодня у нее день рождения. И если вы разобьетесь, она ужасно расстроится.
– С чего вы взяли, что мое падение огорчит вашу матушку? – Лоб ее прорезали морщинки.
– Трудно сказать. – Граф пожал плечами, и на губах его заиграла улыбка. – Но я уверен, что так и будет. По этой причине я, как ее сын, настаиваю, чтобы вы воздержались от своей затеи снова влезать на дерево. Во всяком случае, до конца бала.
Тяжело вздохнув, незнакомка легко спрыгнула на пол.
– Очень хорошо. Тогда скажите на милость, где я могу спокойно подумать?
– Почему бы не здесь? Обещаю, что буду вести себя тихо.
– Обещаете? – Прищурившись, она недоверчиво посмотрела на него.
Он кивнул и сжал губы, чтобы скрыть улыбку, и после минутного колебания вручил ей бокал с бренди. Она приняла его, но пить не стала и, оглядев комнату, устроилась в мягком кресле, а Джеффри вновь уселся на диван.
К несчастью, несмотря на обещание, он обнаружил, что ему чрезвычайно затруднительно хранить молчание в присутствии этого странного существа. Она сидела, опустив глаза и машинально перебирая локоны, одолеваемая, по-видимому, какими-то мыслями. То и дело из груди ее вырывался тяжелый вздох. Ее тело при этом вибрировало, все глубже вжимаясь в кресло.
Минут через десять терпение Джеффри иссякло.
– Не лучше ли вам поразмышлять вслух? – предложил он. Она, вздрогнув, посмотрела на него.
– Вы обещали молчать, – пожурила она графа.
– Я не ожидал, что от вас будет столько шума. Она вскинула голову, озадаченная его замечанием.
– Вы все время вздыхаете. И довольно громко. Я удивлен, что внизу вас не слышат. – Джеффри старался сдержать смех.
Она вдруг улыбнулась, и лицо ее осветилось.
– Не пытайтесь меня отвлечь, милорд.
– И не собирался.
Незнакомка снова вздохнула и закрыла глаза с темными густыми ресницами.
– Все это ерунда. Тетушка сказала бы, что во всем виновата я сама.
– Выпейте, ангел. – Джеффри дотронулся до ее руки. – А потом расскажите мне, что случилось.
Она открыла глаза и послушно сделала глоток.
– Я и впрямь виновата, милорд, – начала она, и в голосе ее прозвенели нотки раскаяния. – Господь наказал меня неутолимым любопытством. А может статься, – добавила незнакомка еле слышно, – все дело в моем безволии. Именно из-за этого я постоянно попадаю во всякие переделки.
Джеффри прищурился. Только сейчас он обратил внимание, что руки его гостьи, сжимавшие бокал, слегка дрожат, а хриплый шепот не имеет ничего общего с женским кокетством, а скорее свидетельствует об искреннем огорчении.
Он мысленно выругал себя за глупость и почему-то вспомнил пламенеющий, как после поцелуя, цвет ее губ. Молодая леди совсем не походила на охотницу, стремившуюся загнать свою жертву в угол, казалось, она сама была жертвой, искавшей спасения от чего-то или кого-то. И наконец Джеффри пришел к мысли, что на балу к ней кто-то приставал.
Ощутив, как в нем поднимается гнев, он мысленно поклялся отомстить за беззащитное создание, сидевшее напротив него. Этот странный, столь не свойственный ему порыв не вызвал у него удивления, наоборот, он выглядел вполне естественно. Но сначала надлежало выяснить, что все-таки произошло на самом деле, и сделать это следовало как можно тактичнее.
– Меня считают надежным человеком, – тихо произнес Джеффри, завладевая маленькой ручкой, хотя прикасаться к ней в его намерения не входило. Он только хотел выведать имя дурно воспитанного джентльмена. Все получилось как-то само собой, и вот теперь он поймал себя на том, что ласкает ее бархатистую кожу. – Расскажите мне все по порядку.
Склонив голову набок, она некоторое время смотрела на их сплетенные пальцы, словно пыталась оценить испытываемые ею ощущения. Вдруг, внезапно вскочив на ноги и вырвав руку, она начала нервно ходить по комнате.
– Вы знаете Эльвину Морроу? Она должна в следующем месяце обвенчаться с бароном Гейзе.
Джеффри недоуменно заморгал и задумался о важности заданного вопроса. Не было ли это со стороны собеседницы уловкой отвлечь его от главного?
– Я только недавно вернулся в Лондон, так что многого еще не знаю.
Она небрежно пожала плечами. Платье, мерцавшее в мягком свете свечи, при этом движении обрисовало ее грудь, вызвав у графа непристойные мысли.
– Не важно. Она моя ближайшая подруга. Ей сделал предложение один граф, но она его отвергла из-за немецкого барона.
Джеффри хранил молчание, пожирая глазами лицо своей странной гостьи. До сего момента он и не подозревал, насколько выразительной и красноречивой может быть мимика человека.
– Вчера мы с ней немного пооткровенничали, – рассказывала она. – Я поинтересовалась причиной ее выбора. Ее мать категорически настаивает на более знатном женихе. Вы меня понимаете?
Девушка подняла на него глаза, и Джеффри кивнул, молча приглашая продолжить повествование.
– Она сказала, что любит барона, и при этом многозначительно вздыхала, ахала, охала, закатывала глаза и прочее. Поэтому ее слова сомнений у меня не вызвали.
– Что ж, поздравьте ее от меня с удачным выбором.
Незнакомка взглянула на графа с подозрением, уловив в его голосе насмешку.
– Вы подвергаете ее любовь сомнению?
– Поскольку я никого из них не знаю, то и судить не берусь.
Она снова пожала плечами, и его взгляд вновь непроизвольно застыл на подвижной линии ее декольте.
– Я ей тоже не поверила. Я спросила ее, откуда она знает, что любит барона. И... – Тут она осеклась и, насупившись, уткнулась в бокал с бренди. – Эльвина сказала, что его поцелуи приводят ее в трепет. – Даже при неярком пламени свечи Джеффри увидел, как щеки ее покрылись румянцем. – Естественно, я решила, что все это чушь. – Она опять пожала плечами. – Но я все же порылась в отцовской библиотеке, в частности в греческой любовной лирике. – Она вскинула ресницы и посмотрела на него сумрачным взглядом. – А вам известно, что в литературе имеются сотни ссылок на всевозможные физические реакции?
Джеффри вытаращил глаза, не зная, как реагировать на это заявление.
– Я... мне кажется, я знаком с некоторыми из них. Она кивнула, как будто выражая этим удовлетворение уровнем его интеллекта. Меряя комнату шагами, незнакомка продолжила рассказ:
– Видите ли, до сего времени я ни с кем не целовалась. Родные Гарри и мои родители обо всем договорились, как только мы появились на свет. Я имею в виду – соединить наши состояния и все такое. Но мне не давала покоя мысль, что будет, если... если...
– Если он вас поцелует? Приведет ли это вас в трепет? – закончил Джеффри мысль своей гостьи сухим, как солома, тоном.
– Меня разбирало любопытство, – призналась она виновато и, покачав головой, уткнулась в бокал с бренди.
– Ангел, надеюсь, он не причинил вам боли? Может быть, мне вызвать доктора? – спросил граф, стараясь говорить учтивым тоном, хотя на самом деле его душил гнев.
– О нет! – поспешно воскликнула она и прикусила губу, словно хотела скрыть усмешку. – Если только для Гарри, то есть лорда Бертона. Кажется, я ударила его слишком сильно. Может, даже... сломала ему нос. – Она замолчала и снова сделала глоток бренди. – По иронии судьбы он сам научил меня драться. Мы вместе росли.
Джеффри не знал, что и сказать. Желая утешить незнакомку, он заставил ее поделиться с ним своей бедой. В результате выяснилось, что посторонняя помощь не требуется. Она прекрасно справилась с чрезмерно ретивым кавалером сама. И довольно лихо – пустив в ход кулаки. У графа отлегло от сердца.