— Я воин, а не придворный бездельник, — хмыкнул он вместо ответа.
Подумав, я взяла швабру, накинула на неё одну из тряпок и сунула в ведро.
— Позвольте вам помочь. Вместе мы управимся быстрее.
Рэй приподнял брови, но спокойно пожал плечами:
— Ваше право.
И мы принялись молча работать. Он — сметал пыль, а я шла следом, водой смывая оставшуюся грязь. Через несколько минут, резко остановившись, он повернулся ко мне:
— Вы не обязаны это делать. Ступайте к себе, я закончу.
— Когда? К завтрашнему вечеру? Нет уж, мы уйдём отсюда вместе!
— Зачем вам это?
— Затем! — вскинулась я. — Потому что хочу!
— Прекратите. Если вы так желаете показать своё благородство, то достаточно.
Я молча прошла по мокрому полу к ведру, прополоскала в нём тряпку и, вернувшись, остановилась перед драконом.
— Вы так не хотите меня видеть?
Он опешил. Моргнул. Потом ещё раз.
— Я… С чего вы взяли?!
— С того, что вы с самого начала меня отталкиваете! Вы здесь пришли… как вы сказали? За счастьем? Но что-то с вашей стороны не особенно заметно рвение это счастье получить! Лишь раз вы подпустили меня к себе, лишь раз открылись, но словно лишь для того, чтобы принести извинения! Я узнавала, у вас, у драконов, это дело чести. Что же ваша честь? Чиста? Так что же вы до сих пор здесь делаете, если не желаете даже находиться рядом со мной?!
Я притопнула ногой, чтобы придать вес своим словам, но поскользнулась на мокром полу и, выпустив черенок швабры из рук, с коротким вскриком полетела назад. Но не успела даже осознать, что происходит, как дракон схватил меня за запястье крупной жилистой ладонью и резко дёрнул на себя. Снова вскрикнув, я полетела уже вперёд и упала прямо на широкую мужскую грудь, и его руки укрыли мои плечи.
Швабра с громким стуком упала на пол, и звук этот эхом отразился от стен.
Пальцы дракона чуть напряглись, придавливая плоть, словно мягкое тесто, вызывая волну мурашек по всему телу. А потом вдруг расслабились, выпуская. Я сделала шаг назад. Заглянула в растерянные синие глаза.
— Что… это значит? — сорвалось с моих непослушных губ.
— Это значит… что падать на пол больно. И платье испортится…
Я сощурилась.
— И только? Так может, вы покинете замок короля Ульриха Седьмого сегодня же? Нет никакой нужды продолжать эту уборку. Всё, что мне было нужно, я уже узнала.
— Что же вы узнали? — рыкнул дракон, сделав ко мне шаг, и снова сократив между нами расстояние до какой-то ладони. — Что я — человек чести? Что не могу бросить начатое дело? Что не позволяю себе пользоваться женщиной? Что умею держать себя в руках?!
— Ха! — я смело выпятила грудь, показывая, насколько ничтожны его попытки казаться большим и страшным. — Это вы-то умеете держать себя в руках? Не особенно-то заметно! Особенно тогда, на балу!
Этого он не выдержал. Его лицо исказилось в непонятной гримасе, и я запоздало осознала, что зря ввязалась в спор с драконом, особенно когда рядом нет бдительного Дортмунда. Он резко схватил меня за шею и сильным движением… прижал меня к собственным губам.
Я замерла, потрясённо распахнув глаза. Он был так близко, я чувствовала привкус соли на его губах, а глаза, глубокие синие глаза, скрылись за прикрытыми веками.
Это мгновение длилось одновременно слишком долго и невыносимо коротко. Он выпустил меня так же внезапно, как схватил, чуть отшатнулся и теперь смотрел прямо в глаза, не моргая. Я отвечала тем же.
Дверь распахнулась, заставив нас резко обернуться.
— У вас всё в порядке? — спросил Дортмунд, подозрительно глядя на нас. — Я услышал какой-то шум и крики…
— Всё в… — я прокашлялась. — Всё в порядке, лорд Дортмунд. Знаете… кажется, я устала. Не проводите меня в покои?
Не глядя дракону в лицо, я сделала крошечный реверанс и, каждой клеточкой ощущая, как пылают мои щёки, побежала к магу.
— Что-то случилось? — спросил он с тихой заботой, когда мы немного отошли от памятной залы.
— Ничего, — я твёрдо покачала головой, и больше не сказала ему ни слова.
Ещё долго я не находила себе места. Кругами ходила по комнате, то и дело касаясь пальцами губ, словно могла снова ощутить на них твёрдое прикосновение мягких губ, выходила в сад, копалась в земле и пением пыталась отвлечь собственные мысли. Через пару часов меня позвали на ужин в малую обеденную, и я пошла на дрожащих ногах, зная, что дракон наверняка будет там же. Как он посмотрит на меня? Улыбнётся? Сделает вид, что ничего не было, и хмуро уткнётся в тарелку?
Дортмунд открыл передо мной дверь, и я шагнула в обеденную, словно нырнула в холодную воду весеннего озера. Отчаянно и задыхаясь от страха.