— Но вы сказали, что по крови я ему не родственница, так почему же?..
Сформулировать вопрос не получилось, и я жалобно замолчала, но маг всё понял и улыбнулся, пережёвывая очередной кусок мяса. Вот у него с аппетитом явно всё было в порядке, он поглощал жаркое так, словно оно было самым вкусным блюдом в его жизни.
— Семигорье расположилось на крайне бедных землях, — пояснил он, но его перебил носатый гном.
— Возражаю! Семигорье богато минералами, драгоценными металлами и камнями!
— Я говорю о самой земле, — терпеливо продолжил лорд Дортмунд. — На ней трудно взрастить богатый урожай, а дожди и ветра не позволяют разводить сладкие плодовые деревья. Даже с помощью магической поддержки прокормить всё королевство не представляется возможным.
Я посмотрела на свои ладони, словно в них заключался ответ на все загадки и проговорила:
— А я, стало быть…
— А вы фея, — пожал плечами маг, отправляя в рот очередной кусок. Но говорить с набитым ртом он себе не позволил, поэтому на несколько секунд воцарилось молчание. Гномы тоже ели, и только я не могла решиться начать трапезу. — Ваша сила способна пробудить землю.
— Но почему именно я? Король Ульрих так ждал моего пробуждения, чтобы именно я занялась его землями?
Лорд Дортмунд отложил в сторону грубую деревянную ложку.
— Леди Лорелея. Вы — последняя фея в Фоэре.
— Как… последняя? — с заминкой спросила я, чувствуя, как задрожали мои губы.
— Никого больше не осталось, — пожал плечами маг.
— Но мы же бессмертны!
Маг посмотрел мне в глаза долгим внимательным взглядом и покачал головой:
— Увы, это не совсем так.
— Но мы же бессмертны!
Маг посмотрел мне в глаза долгим внимательным взглядом и покачал головой:
— Увы, это не совсем так.
Аппетит, которого не было и так, пропал окончательно.
— Что вы имеете в виду?
— Есть несколько причин для гибели феи, — подумав, ответил он. — Неужели вы не помните даже таких элементарных вещей?
Я отрицательно покачала головой. Моя память не подчинялась мне, она то подсовывала какую-то совершенно неожиданную информацию вроде названия столицы Тёмных Низин, то наотрез отказывалась рассказать о чём-то важном и насущном. Например, о том, почему имя «Эрик» продолжает вертеться на языке.
Тут уже и Дортмунд отложил в сторону ложку и, сложив локти на столе, на несколько секунд отвернулся. Подбирал слова.
— Насколько мне известно, — осторожно начал он, — ваше бессмертие довольно условно. Во-первых, хоть вас и не берут обычные хвори, фею вполне можно обезглавить, утопить, задушить или…
— Полегче, лорд Дортмунд! — возмущённо воскликнула Артен. — Вы что, не видите, как побледнела девочка? Да она же сейчас сознание потеряет!
— Кхм… простите. Я хотел сказать, что никто не отменял обычного физического убийства. Кроме того, стоит помнить и об эффекте первой ночи, который, как известно, судьбоносен для обоих участников процесса, а также…
Его речь тянулась тяжело и нудно, так что я с трудом соображала, о чём маг говорит, и звучала она так убаюкивающе, что брови мои начали жалобно выгибаться.
—… а также близость без глубокого эмоционального вовлечения, которая несёт характер непоправимого ущерба…
— Лорд Дортмунд, — пискнула я. — Можно попроще?
Он глубоко вдохнул и, почесав затылок, вскинул брови.
— Знаете, обо всём этом лучше расскажет ваша наставница. Мы сегодня же к вечеру прибудем во дворец короля Ульриха, и там вы познакомитесь с миссис Каварелли. Она знает о феях побольше моего, её ведь специально готовили к этому дню.
Я схватилась за голову и уставилась в свою тарелку. Легла вздремнуть, называется. Столько людей чуть ли не всю жизнь готовились встретить меня в мире бодрствующих, словно я божество какое-то.
— А моя мать? — решилась я на последний вопрос. — Если я — последняя… то что же с моей матерью?
— Ваша мать осталась в легендах, — ответил маг и снова принялся жевать, так внимательно глядя в свою миску, что сомнений не возникало: продолжать тему он не хочет.
Артен коснулась моей ладони и мягким мужским баритоном произнесла:
— Кушай девочка. Кушай. Тебе надо набираться сил.
Глава 2
Гномы один за другим исчезали из-за стола, скрываясь за дверью, а когда мы вышли из дома, перед ним уже стояли два осёдланных коня. Они мотали головами и переступали с ноги на ногу в ожидании.
— Сможете ехать в седле? — поинтересовался Дортмунд.