— Не мне судить, зря или не зря. Но, знаешь, мне кажется, что каждому из нас ты нравишься.
— Конечно, кому не понравится бессмертие.
— Да ерунда всё это бессмертие, — пожал плечом Джек. — Кому оно нужно. Ну вот буду я бессмертным, и что дальше? Люциус бессмертен, и разве он счастлив? Ходят слухи, что он похоронил уже всю свою семью. Не завидую.
— Видимо, поэтому фея и дарит бессмертие своему избраннику, — протянула я. — Иначе было бы совсем грустно…
— Всё получится. Вот увидишь. Не пройдёт и месяца, как выйдешь замуж, всё вспомнишь, и этот отбор останется позади лишь сном.
— Главное, чтобы не кошмаром!
— Это уже тебе решать, — подмигнул Джек.
— Если бы можно было выбирать головой, то я бы остановилась на тебе ещё вчера, — призналась я, и его лицо сначала вытянулось, а потом кончики глаз опустились. Джек грустно усмехнулся.
— Значит, у меня нет шансов. Что ж, может, оно и к лучшему.
— Прости…
— Кажется, меня зовёт вон та дама с эффектной причёской, которая дыню напоминает, — шепнул он, взглядом указывая в сторону. Я проследила за ним и действительно обнаружила, что некая графиня призывает его пальчиком. — Не грусти. Я скоро вернусь.
Ждать, когда Джек вернётся, я не стала. Вместо этого медленно пошла по бальному залу, чувствуя себя совершенно лишней. В прошлый раз всё внимание было сосредоточено на мне, все гости стремились со мной познакомиться, избранные спорили за право быть моей парой в танце, а теперь… Никто не обращал на меня внимания. Словно невидимка, шагала сквозь толпу, ловила на себе скользящие взгляды, да отмечала про себя: о, Мелинда снова лопочет о чём-то с Уэйном, поднос которого был уже почти пуст; о, Рэя действительно окрутила какая-то обеспеченная юная графиня, и теперь танцует с ним какое-то подобие польки. Дракон при этом даже улыбался. Мерлин с Греем так вошли в роль, что спокойно продолжали порхать меж гостей, а Бэримор толковал о чём-то с совершенно незнакомым мне представительным мужчиной в годах. Сам миркутанец стоял напряжённо, заложив пустой поднос за спину и широко расставив ноги, а его собеседник методично качал указательным пальцем, но тут же прекратил, как только поймал мой взгляд.
«Инструктирует, — совершенно ясно поняла я в тот же момент. — Рассказывает о том, как следует окручивать юных наивных фей.»
Наконец, я сделала круг по залу и вышла на балкон. Воздух действительно был слишком тёплым для столь позднего часа, а хотелось прохлады. На балконе, чуть в стороне, шептались о чём-то двое: мужчина и женщина, которые, завидев меня, понизили голос — а хотелось одиночества. Но не уходить же с бала, который я сама организовала!
Сзади послышались шаги, и я обернулась. Дортмунд, не во фраке, а в обычном своём камзоле поверх белой рубахи, подошёл ко мне и опёрся о парапет рядом.
— Значит, вы всё-таки ставите себя выше остальных, — как бы между прочим заметила я.
— Мне с самого начала не хотелось вообще называться избранным. Сделал это только по приказу короля.
— Что ж вы по приказу короля не занимаетесь тем же, чем остальные?
— Такого приказа не было. Он просил седьмого — и вот я здесь. Я так понимаю, вы желаете поругаться, леди Лорелея?
Я фыркнула и отвернулась.
— Мы закончили с запиской от Эрика, — вдруг сказал Дортмунд, вновь завладевая моим вниманием.
— И что? Вы выяснили, кто он? Не так много должно быть в королевстве людей, которые прожили больше трёх сотен лет…
— Довольно много, — покачал головой маг. — Кроме того, мы не можем знать, из какого королевства этот сильф принёс записку. Мы задействовали все известные нам следящие чары, чтобы отыскать владельца руки, что написала её, но ни одни не сработали в полную силу.
Сердце провалилось в пятки, а по коже пробежал холодок от такой новости.
— И что это значит? — непослушными губами спросила я.
— Давайте рассуждать по порядку, — терпеливо проговорил Дортмунд. — Раз этот человек прожил триста лет, значит, он либо маг, либо гном…
— Либо вампир…
— Либо фей.
— И что нам это даёт?
— В первых трёх случаях неэффективность следящих чар говорит о том, что посланник погиб в скорости после того, как написал записку.
Я сглотнула и постаралась как можно твёрже кивнуть.
— А в последнем?
— А вот на фей следящие чары не работают…
— Но ведь я — последняя фея?..
— По крайней мере, так считалось. До сегодняшнего дня.
— Эрик — фей? Но если он фей… То… подождите, вы говорили, что ничего не смогли узнать про моего отца. Может, Эрик и есть мой отец? Такое ведь возможно?