Миасс к обеду спрятался за плотные дождевые облака. Идти босиком оказалось труднее, чем я ожидала. И холоднее. Не хватало удобных сапог из кожи горной змеи, брюк по фигуре и свитера из тонкой ангоровой нити. Я все время мерзла, ударялась об острые камни не до конца зажившими стопами, сбивала пальцы до крови. Мышцы горели от усталости, но сесть верхом здесь было невозможно, потому мы медленно брели по чаще навстречу выплывающему на небо голубому лону.
Через час лес совсем сгустился, ветки сошлись в плетеные клетки и ловушки, приходилось буквально выпутываться из ядовитых и колючих лоз, рвать волосы и царапать кожу до глубоких ран.
Я держалась в стороне от мужчин, но бежать от них пока не планировала. Я с трудом понимала, как ночь переживу, если заблужусь в этих зарослях, потому держалась рядом. Да и мне теперь было интересно, зачем они меня украли и что им нужно от моей семьи.
Айс совсем отбился от меня, держался около Рэя, изредка прибегал, чтобы помочь с ранами, но снова убегал. Предатель.
Я с опаской посматривала на Армана, хотя он не обращал на меня внимания. Что со мной случилось утром, не могу понять. Я такого желания еще никогда не испытывала. Неужели он снова укусил меня?
Дождь хлынул с небес сплошной стеной и лишь сплетение ветвей над головой спасло от резкого холодного душа. Пришлось остановиться под самым большим кряжистым деревом.
Оборотни сплоченно соорудили шатер и импровизированное ложе из бревен. Арман застелил его покрывалом и предложил мне войти. Ирбис же без приглашения отряхнулся и скрутился калачиком в сухом углу.
— Вот пройдоха, — рассмеялся зеленоглазый и бросил коту кусочек вяленого мяса.
Я не сдержала улыбки. Оборотни еще не знают, что прокормить вечно-голодного фамильяра задача не из легких. Улыбка тут же погасла, стоило нашим взглядам с Арманом столкнуться.
Он зверь. Я помню об этом и никогда не забуду.
Я нырнула в шатер и, спрятав лицо в спутанных мокрых волосах, села в углу.
— Арман, дай мне кинжал, — протянула руку и снова встретилась с его глазами. Безумие. Он будто выделяет возбуждающий яд, когда смотрит.
— Зачем? — удивленно взметнул брови и застыл напротив меня.
Рэйден снаружи тарахтел посудой и злился, что никак не может разжечь костер из влажных веток.
— Яйца тебе отрежу, — хохотнула я и тряхнула рукой. — Или боишься?
— Дождись ужина, ящерка, — рассмеялся и потянулся к килту, где висел кинжал. Дотронулся до рукояти и посмотрел на меня с прищуром. — Только верни. Это подарок отца, — лихо выудил его из ножен и обнял пальцами блеснувшую сталь. Протянул мне рукоятью вперед.
Я перехватила нож, собрала в кулак спутанные волосы и, подцепив лезвием пряди, глубоко вдохнула перед тем, как решиться на рывок, но…
Арман перехватил мою руку и вывернул ее так, что кинжал выпал. Он подхватил его на лету и замотал головой.
— Даже не вздумай! — так возмутился, будто я ему хотела что-то отрезать. — Я помогу, — вернул обратно в ножны оружие и выудил из походной сумки деревянный гребешок. — Тебе еще замуж за принца выходить, а он любит девушек с длинными волосами, — коварно ухмыльнулся и положил мне на колени гребень. — Сама справишься или тебя расчесать, принцесска?
— Дома меня расчесывала и заплетала компаньонка, — зачем-то сказала я, судорожно сглотнув. — Мне хотелось быть красивой, оправдывать ожидания родителей и страны… А сейчас мне все равно, тем более, я не собираюсь учитывать интересы принца псов. Дай! — я подхватилась, бросилась к оборотню, пытаясь забрать нож.
— Что ж, — слегка оттолкнул меня и сел на край ложа. Вооружился гребнем и бесцеремонно развернул меня к себе спиной. — Заменю сегодня твою прислугу. Чувствую, горячего ужина сегодня все равно не будет, — вторил он Рэю, что ругался снаружи сам с собой на эртинском. Дымком так и не повеяло, видимо, костер никак не хотел разгораться по такой погоде. — Опыт есть. У моей двоюродной сестры волосы до колен достают. Вечно она меня заставляла их расчесывать и заплетать, — пока говорил, дернул прядь до боли. Я зашипела и, вцепившись в его руку, вырвала расческу из волос.
— Отойди от меня, Арман. Я прекрасно знаю, кто ты, и делать вид, что тебе не все равно, не стоит.
Но этот наглец выхватил у меня из рук гребень и снова полез к волосам. Теперь уже аккуратнее распутывая гнездо.
— Опять вся колючками покрылась. Самой не надоело? — шепнул мне на ухо и коснулся шеи горячими пальцами, убирая прилипшие к ней пряди.