Ветер бил мне в лицо, сегодня особенно сильный, словно пытался согнать с опасного места, подгонял оставить безумные шизофренические речи. Но я упорно продолжила.
— Господа, поздно прятаться, я все там видела! Мне надоело ваше незримое присутствие, из-за вас у меня серьезные психологический диагноз — паранойя. Не заставляйте меня прибегнуть к крайним мерам, я…
Красноречиво шаркнула ногой, демонстрируя опасную шаткость своего положения. Ветер как-то ощутимо вдруг усилился, так, что я покачнулась и чуть не упала… назад. Ветер, ага, как же.
— Даже пусть вы и словите меня, все равно успею пострадать! — нагло заявила я, стараясь не смотреть долго на пропасть под скользкими туфлями. — Хотя бы морально! Эти годы вы держались на стороне, но теперь мне это надоело. У меня масса вопросов, и я хочу ответов. Слышите? Я наврежу себе!
Все то же молчание в ответ. Слуха касается только одинокий вой того же ветра. Понемногу начала чувствовать себя все менее уверенной и все более дурой… решилась сменить тактику. Вежливые просьбы — это всегда сложнее, чем категоричные требования.
— Сегодня ведь праздник, — уже тише выдала я, и стало как-то даже стыдно. — А вы так всегда и скрывались по углам, пока я веселилась? Неужели ни разу не хотелось хоть раз присоединиться к столу? Я попросила накрыть еще на троих своих друзей… Пожалуйста.
У меня начинала кружиться голова. От страха ли высоты или просто волнения, или всего вместе. Но я чувствовала, что навряд продержусь на этом месте долго. И так взгляд свой не знала куда девать, не рискуя пялиться на землю.
— Почему вы так упрямы? Я же не преследую коварных планов, не стараюсь втереться в доверие… мне просто необходимо хотя бы узнать имена и лица тех, кому обязана жизнью.
Придраться было не к чему, я не слукавила ни разу. Мне и правда всего лишь нужно было знакомство. Даже смутившись от собственной сентиментальности, я, кусая губы в волнении, ждала. Если не так, то что еще могло сработать? Я отмечала, что это было очень, очень важно, пусть даже как просто пунктик в плановом блокноте.
Но ответом была неизменная тишина. И через минуту, и через две… Разочарованная в лучших шаблонах повествования, я развернулась и направилась в дом…
Честное слово, поскользнулась чисто по невнимательности, и правл случайно. Так бывает, когда эмоции бурлят и ноги не сгибаются Переводя дыхание и утихомиривая свое сердце, я горько усмехнулась, выпрямляясь не без чужой помощи. Решив больше не мучить себя попытками неизвестно чего добиться, я мрачно шагнула теперь уже точно к двери.
Но обиженно уйти с гордо поднятой головой не вышло. Вы когда-нибудь видели, как растут в пространстве тени? Сначала вырисовывается контур тела, потом на лице появляются глаза, нос, рот… В полутьме неосвещенной площадки я мало чего смогла разглядеть, но три массивные мужские фигуры темноволосых драконов, по-братски схожих между собой (и это вовсе не расизм!) запомнились мне еще с прошлого раза, на поле боя.
— Только ради места за вашим великолепным столом, — голос одного из моих загадочных телохранителей обладал приятной, чуть хриплой басовитостью. В тоне его неожиданно обнаружилась вполне такая теплая, дружеская даже насмешка, что заставило вдруг усомниться в хладнокровности земноводных.
Это ужасное чувство, когда долго чего-то хотела, не добилась, смирилась уже, а затем, когда вроде как настроилась на проигрыш, тебя обескураживают победой. И уже реакция далеко не столь уверенная, какую репетировала несколько часов у зеркала…
Растерявшись, в первый момент я не очень вежливо промыкала что-то шокированное. Мне предложили локоть, недвусмысленно намекая, что на крыше праздновать Приход не слишком удобно, а я еще с минуту в ступоре раздумывала, как себя вести, смущенная каким-то снисходительно-терпеливым, отчетливо насмешливым отношением своих гостей.
И наконец запоздало пришло ликование.
Когда мы вошли в залитую бледным сиянием белых кристаллов гостиную, мое праздничное настроение не знало границ. Я не стеснялась широкой улыбки, и в уме уже перебирала вопросы, которые задам драконам позже. Отчего-то не сомневалась, что с мужчинами обязательно получится верная дружба, по канонам авантюрных романов. Я не знала, почему внезапно они передумали и пошли мне навстречу, но, по-моему, все прекрасно понимали причину моего возбужденного состояния. Обреченные драконы почти буквально могли прочитать заранее обременяющие их вопросы, которые я непременно задам после праздника, в моих сияющих глазах. И больше не отвертятся!
За порог я ступала, чувствуя себя не менее чем королевой с четой за спиной. Если бы, конечно, королевы делали реверанс и прятали довольный взгляд в пол.
Стол, где сидела моя семья, располагался по центру, справа у стены горел в камине огонь, тоже отбрасывая свой, живой, весело танцующий свет, а слева возвышалась великолепная елка, наполняющая помещение моим любимым сладковатым запахом хвои. В воздухе витал праздник…
Надо было видеть лица оборвавших свой незатейливый разговор близких мне людей в миг, когда за мной показались три темнокожие и темноволосые горы мышц, напоминающие по виду скорее степных воинов, нежели аристократов. Они меньше всего вписывались в эту светлую атмосферу.
Особенно был шокирован почему-то папа. А ведь он единственный, кто теоретически знал, кого я должна привести, кому сказала, чего собиралась добиться. В общем, герцог Аймит в меня не верил совсем — это было понятно как тогда, когда он снисходительно усмехнулся на предложение заключить пари, так и подтвердилось сейчас степенью его удивления. Соответственно он и проиграл, а значит, завтра я получу ответы. Осознание этого озарило не только счастливую меня — папа, догнавший эту мысль, начал стремительно мрачнеть.
— … А это мои друзья, — радостно сообщила я, и с кивка потерявшего лицо герцога вся наша немаленькая процессия заняла места за столом. Три места, которые я выпросила, по ожиданиям мамы были для моих подруг, и теперь леди Аймит отчаянно пыталась, растерянно переводя взгляд с одного дракона на второго и третьего, соотнести образ их и предполагаемых подружек. Судя по всему, выходило у нее это плохо.
Тетя выглядела максимально неодобрительно. Леди Шерия Вельгетт была высокой худой блондинкой с темными глазами, обладала жгучей, вызывающей порой внешностью, и тяжелым, стервозным характером. Конечно, то, что перед ней драконы, она поняла. Она приходилась очень близкой к нашей семье, каков бы ни был там характер, и доверять ей, безусловно, можно было. Но осуждала Шерия меня так, словно я как минимум привела любовников.
Единственный человек, чья реакция меня порадовала — мой племянник. Андресс, которому недавно исполнилось десять, пребывал в чистейшем восторге, на который могла быть способно исключительно невинная детская душа, не скованная стереотипами и предвзятостями. Эти, благородного оттенка янтаря, как чинно называла сей цвет тетя, а, если смотреть на них с моей стороны и ракурса, очаровательно золотистые глазки аж сверкали взрывоопасной смесью любопытство и обожания. То, что это те самые драконы, про которых говорили по секрету между собой взрослые, он понял, когда на немой вопрос я, улыбнувшись, чуть кивнула. Если бы любопытство могло убивать, я бы сказала, что увидела во взгляде маленького аристократа смерть этой троице.
Может быть, я и поступила немного эгоистично, не предупредив родных о том, кого из себя представляют мои друзья, но ведь никто не уточнял. Да и они тоже поступили эгоистично, даже не догадавшись как минимум не предупредить меня, что приедет дракон, хоть отправить короткое магическое послание — это ведь дело минуты, не больше. Посудив так, свою советь я успокоила.
Да и неловкость, ожидаемо вставшая за столом, не могла длиться долго при наличии горящего вопросами любознательного ребенка. Сначала Андресса пытались остановить, а потом смирились с тем, что такой шторм не предотвратить и, расслабившись на этой почве, завели свои взрослые праздничные разговоры.