Но дракон видел меня насквозь. Он чуть качнул головой, убрав свое раздражающее глумливое веселье, и я даже видела в жесте проблеск покаяния. Бред, впрочем.
— Вы вышли ко мне, чтобы я мог помочь вам, — произнес он серьезно и намерено сделал небольшую выделяющую паузу — ну да, как же, только такой помощи мне не хватало, — а на вашем примере и остальным, прочувствовать подвластную каждому здесь находящемуся магу силу. Не светлую, что находится снаружи и используется при обращении к внешним источникам, темную — ту, что внутри вас, где вы сами ее нескончаемый, при правильной технике, источник.
Он говорил ровно безукоризненно держал дистанцию, явно пытался меня успокоить, но я, чувствуя на себе десятки внимательно наблюдающих глаз, напрягалась все сильнее с каждым, превосходно слышимым, режущим по вискам сквозь начавшуюся головную боль, словом.
— Итак, начинайте. Закройте глаза и слушайте меня внимательно. Да, адептка, оба глаза и полностью.
Мои веки просто не опускались. Никак. Ну, не хотелось мне закрывать глаза, не доверяло мое тело тому, что происходило. Мы еще с секунд десять играли в яростные гляделки с укоризненно сжавшим губы драконом. Вот он уже раздраженно хмурится, и давление драконьей ауры ощутимо бьет меня хлестким ударом — подавившись испуганным вздохом, я все-таки зажмурилась. И аудитория исчезла, оставшись где-то позади. Стало темно… да уж, говорят, так бывает, когда люди закрывают глаза.
— Главным в магии был и остается контроль, вне зависимости от вашего уровня и способностей. Это крайне важно для запоминания, господа. У каждого, неважно, маг он или нет, есть власть, которую не заберет у него никто, и власть эта бесценна — власть над собственными чувствами. Можно навязать мысли, можно поработить тело, но нельзя проникнуть в самую глубь, тронуть истинные чувства, и пока вы контролируете их, вы все еще свободны. Чувства — вот, без чего нет жизни, нет личности, но когда они выходят из-под вашей власти, начинают управлять вами же, это несет разрушения как снаружи, так и внутри вас. Такое состояние опасно для любого, но для мага особенно, потому как магия, прямо завязанная на эмоциях, хрупка, и если ее слишком часто выпускать с неконтролируемыми приступами неосторожных эмоций, нити могут оборваться. При этом может быть проявлена невиданную магическую мощь, что может позволить вам, подобно ящерице, откинувшей хвост, выжить, но готовы ли вы пожертвовать хвостом? Бесконтрольный поток рано или поздно спровоцирует выгорание. Учтите это, потому что для магов вашего уровня это может обернуться не только фатально для способностей, но и смертельно для жизни. Сейчас задача адептки Аймит — прочувствовать нить. Любую, завязанную на радости, на зависти, на усталости — любую тонкую нить магии на чувствах. Впоследствии вы будете учиться отделять в определенных границах эмоции от магии, плести из нитей заклинания, но пока, чтобы просто узнать, ощутить власть внутри себя и темную магию, Аймит, нащупайте ее и вытащите наружу. Сосредоточьтесь на чувстве и, как маг, вы поймете, где к нему приплетена ваша сила.
О, он говорил красиво. Этот обволакивающий, мягкий, почти монотонный голос, мастерски подобранные слова и вдохновляющий тон. Магия бурлила внутри, откликаясь на зов дракона, и мне и самой хотелось поддаться ему, откликнуться тоже. И я уже знала, что произойдет дальше, уже чувствовала… Ну да, ну да.
Нет. Глупости. Глупое тепло, которым меня будто физически обдало, странный уют — глупости это все. Я раздраженно поморщилась и сосредоточилась на том, что должна была. К примеру, я определенно ощущала злость. Очень даже жгучее чувство, сила в нем была, оставалось только дотянуться и потянуть за некую нить.
Я стояла минуту. Две. Кусала губы, настойчиво разыскивая мифический клубок своих нитей где-то в темноте своего сознания. Что до моих чувств, я определенно чувствовала, что абсолютно ничего не получалось.
— Зачем вы рыскаете вслепую, адептка? — прерывая мое уединение, наконец снова раздался звенящий в ушах от резкости голос мужчины.
Тут мое терпение уж лопнуло. Зачем, действительно, я повинуюсь этому недо-преподавателю? Так что я открыла глаза и, презрительно прищурившись (исключительно потому, что свет после темноты казался слишком ярким, ничего личного), выдала устало, но с долей того же ехидства, что и он недавно:
— Ничего не получается, магистр. Не буду всех задерживать, пусть меня заменит адептка Акариа.
Рыжая стерва, с которой мы не то, чтобы враждовали, но ладили плохо еще с момента, когда объект ее влюбленности, Маркус, пострадал, окатила меня пренебрежением, но быстро вскочила со своего места, и я поспешила покинуть сцену с позором и затаенным чувством удовлетворения. В спину меня провожало мрачное молчание дракона.
Учитель из него плохой, раз уж у ученика не получается даже с его архимагической помощью.
До конца пары я сидела тихо, молчком, едва не склонившись под стол. Не раз ожидаемо ловила на себе взгляды, причем от прочих, скользящих и легких от студентов, взгляд дракона отличался, как это и всегда ощущалось, был особенным. Тяжелый, темный взгляд. Наверное, как-то так и становятся нелюбимчиками у преподавателей?
Помимо Эллианы Акарии выйти к преподавателю успело еще трое. Трюк, как выяснилось, состоял в небольшом свечении, которое возникало у кончиков пальцев у магов, что объяснялось тем, что магия в основном своем находит место выхода именно в подвижных конечностях (да, ногами, в теории, магичить тоже можно). Остальные наблюдающие адепты, большинство, старались сделать это на своих местах. Как пояснил Шайкан, в этот вводный урок мы даже не то, чтобы начали изучение предмета, а просто попробовали, посему те, у кого не получалось, могли не волноваться, ведь "все впереди". Фраза была ободряющей, но так как взглядом он в тот момент буравил именно меня, от ощущения угрозы в словах я аж вздрогнула. Я как-то незаметно для себя решила, что после этого года определенно выберу чистый, без примесей, даже если это узкая специальность, светлый факультет. Оставалось только дожить до его завершения, что начинало казаться все сложнее, когда преподаватель явно относится ко мне необъективно, а я на него смотрела с ненавистью.
Зачем же дракон все время портит мне жизнь?
Заверещал спасительный звонок, вырвав у меня облегченный выдох. Мне, на самом деле, нравилось учиться в академии, не то слово, мне всегда было интересно, я увлекалась до беспамятства, так что это была первая пара, окончание которой я ждала и встречала с такой радостью.
Я так же впервые была в числе тех, кто быстрее всего оказался у выхода. Даже, возможно, почти их возглавила, и была бы уже такова, если бы вдруг у самых дверей не услышала усиленное в аудитории ледяное: "Аймит, задержитесь".
Часть десятая. Откровения дракона
Очень хотелось притвориться, что я не услышала. Но, замершую у выхода, меня уже поспешно оттолкнули от него и прошли мимо, и я, разочарованно проследив за потоком одногруппников, устремившимся к лелеемой свободе, вынуждена была обернуться и направиться к пугающе спокойному магистру. Вскоре дверь щелкнула, закрывшись за последним адептом, и жуткая тишина воцарилась между нами. Ближе, чем на три отделяющих меня от него стола, я подойти не рискнула, но угрюмо подняла на мужчину взгляд.
Шайкан больше не выглядел холодно и раздраженно. Чем дольше длилась нагнетающая тишина, тем насмешливее становилось выражение его лица, хотя сама ироничная улыбка была лишь в моем развитом воображении, не более того.
— Сядьте, — наконец сказал он, кивнув на ближайшее к себе место. Я подумала и все же присела, но на место ближайшее ко мне и далекое от него. Он выгнул бровь — я оставалась угрюмо-непоколебимой.