С укором покачав головой, так, что пара выпадающих из косы прядей небрежно обрамили лицо, дракон хмыкнул, неожиданно нечестным ходом сам приблизился ко мне и сел напротив.
— Как прошли ваши каникулы? — миролюбиво начал он, видя мое возмущение.
Мой настрой разбираться с драконом и его в академии появлением, уже было подтаявший, стремительно возвращался вновь, несмотря на напавшую за время пары вялость, граничащую с апатичностью. Вспомнила услышанное от стражей "это не наше решение" и сразу вспыхнуло опрометчивое желание влепить пощечину дракону за разбитую детскую мечту (племянника, конечно, хотя, чего скрывать, мне тоже ужасно хотелось полетать на огромной крылатой ящерице).
— А вы действительно не знаете, в подробностях и деталях?
Конечно, за такой тон было немного страшно, но я напомнила себе, что хуже сделать он мне уже не сможет. Разве что отшлепает за неуважение к старшим? От этой мысли мне стало смешно, но когда вдруг тихо рассмеялся дракон, и бархатный, низкий звук эхом разнесся по пустому помещению, забавным уже ничего не казалось.
Порой мне думалось, что он читал мои мысли. Слишком уж много совпадали смешки и прочая реакция дракона с тем, что происходило в моей голове… Однако я привычно отогнала параноидные опасения.
— Вы не меняетесь с возрастом, Мариабелла, — его губы растянулись в уже открытой усмешке. — Мне стоит извиниться за последнюю нашу встречу. В тот день много чего произошло, я не рассчитал возможности своего самоконтроля и напугал вас зрелищем, которое предназначалось далеко не вам.
Не знаю, как насчет качества такого извинения, но таинственные объяснения разбудили во мне любопытство. Предугадывая мой интерес, он добавил:
— Когда-нибудь вы будете знать больше о моей жизни, но не сейчас.
— Когда-нибудь? — рассеянно повторила я. Формулировка пугала. — Мне знать хотя бы, что творите вы в моей жизни, вмешиваясь в мое обучение. Милорд… Магистр, это не кажется вам нарушением вашего обещания? Вы сказали, что не будете вмешиваться в мое взросление, так что вы делаете в академии?
Я с раздражением уставилась на него в требовании долгожданных объяснений. В глубочайше-темных глазах мелькнули странные огоньки…
— А вы уже взрослая, Мариабелла, вам есть восемнадцать, — совершенно спокойно ответили мне, напоминая забытый напрочь факт и разбивая тем самым в пух и прах аргументацию моего уже не очень праведного гнева. А ведь я действительно не подумала об этом, еще тогда легкомысленно решив, что, дав мне отсрочку в виде зачисления сюда, он продлил действие своей благотворительной акции "Буду только наблюдать". Выждав паузу, дав мне в осознать, сколь беспочвенна обида на его присутствие, дракон флегматично продолжил: — Я посчитал, что наши отношения слишком сырые, в последние годы вы, взрослея, лишь отдалялись. Моя ошибка, что я позволил вам слишком много… простора для чувств.
Явно мелькнул тактичный намек на поцелуй с незнакомцем, и я привычно ощутила горечь от напоминания мерзких последствий своей глупости. Опустив голову и уставившись в резное дерево парты, я больше не хотела слышать ничего, потому что озвученного было уже предостаточно для того, чтобы он был здесь и делал все, что хотел. В конце концов, я ему принадлежу изначально…
Стало настолько тошно, что накатили незваные слезы. У меня было много обид к нему. Давних, затаенных, накопленных, возникающих. Иногда малообоснованных, но несколько — достойных ненависти. Самой первой, детской и, наверное, вечной остается то, что в его бесспорной власти я нахожусь с самого начала и в будущем не имею из нее выхода. Порой это чувствовалось так остро несправедливо, что мне хотелось по-детски бессмысленно заистерить, закричать, убежать, но этого я делать теперь, конечно, не могла.
— Как я уже сказал, вы взрослая, моя леди, — тон Шайкана ощутимо потеплел, я почувствовала осторожное прикосновение к своему плечу, но посмотреть на дракона это не убедило. Ах, как давно он не называл меня этим нежным "моя леди". Немалым несколько лет, однако. — Даже если вы ведете себя и кажетесь мне ребенком, на вас есть фактическая ответственность. Чем раньше вы ее примете и ваше поведение изменится так, как должно быть, тем будет лучше для вас же.
Ответственность? Единственная ответственность, которая мной была постигнута — повешанная на меня драконом же за судьбу того юноши. Больше ничего подобного я не чувствовала, нет. Любую проблему за меня решат, любое действие, решение — под чужим колпаком, с согласием свыше. О какой ответственности может идти речь?
Но говорить я ничего не стала, лишь кивнула, подтверждая, что услышала его.
— Отвечая на ваш вопрос: в академии я выполняю роль преподавателя искусства темной магии и буду ближайшие семь лет вашего обучения, — подвел итоги теперь точно и надолго учитель. Моего подбородка вдруг коснулась прохладная рука, вынудив вскинуть взгляд на нарушителя личного пространства. Он был абсурдно близко, между нами буквально осталось расстояние одной лишь его руки, удерживающей мое лицо в таком положении. Мне, в полной мере испытывающей давление его ауры, начинало казаться, что воздуха в аудитории не хватает, и в животе началось что-то вроде запорхавших бабочек. Влюбленности тут было мало, меня это положение и то, как Шайкан посерьезнел, пугало. — Стоит обозначить, в первую очередь я буду наставником, а уж потом все остальное. И если вы считаете, что "все остальное" может как-то смягчающе влиять на учебный процесс, то сильно ошибаетесь, потому что к вам у меня особые требования. Я ясно выражаюсь, адептка Аймит? А теперь закрывайте глаза и ищите свою потерянную нить.
— Что? — Я аж поперхнулась от неожиданности. Все таинство, щепетильность мгновения испарились, я высвободилась и осторожно, но настойчиво оттолкнула от себя лорда. Он не сопротивлялся, тут же выпрямился на своем стуле и нас снова отделял стол, что уже казалось неплохим расстоянием.
— Привыкайте меня слушать хоть иногда. — Дракон грозно свел брови. Мне и так было не по себе от обстановки нашего уединения, так теперь по спине пробежал отчетливый холодок. Я шумно сглотнула, с перепугу аж повиновавшись (что делать я крайне не любила, на самом деле).
Навряд ли в том нервном состоянии, в котором пребывала, я могла найти какую-либо нить, и мне не верилось, что Шайкан оставил меня после пары именно для учебной части. Это неправильно, смешивать личную жизнь и учебу, а мы вроде как разбирались именно с печальной стороной нашей исключительно личной жизни. Требование сконцентрироваться сейчас на учебной части показалось мне как минимум бессмысленным, я не восприняла это особо всерьез…
Но как выяснилось, я попросту недооценивала коварность дракона. Все-то он прекрасно понимао, и стоило мне только-только начать отходить от переживаний, сквозь пелену темноты я неожиданно почувствовала, где-то на размытой грани деликатного и неприличного, прикосновения к своим плечам крупных, немного жестких и холодных, но не отталкивающе, на удивление приятно холодящих сквозь тонкий хлопок черного ученического платья, ладоней. Причем обладатель их уже находился сзади меня, и я ощутила щекотный шепот дракона около уха:
— Моя близость тебе нравится, Мариабелла, — от услышанного у меня вдруг замерло, в подтверждение его словам, предательски екнуло сердце. — Это то теплое чувство, которое ты испытываешь, стоит мне говорить с тобой, смотреть на тебя. То, что так не понравилось тебе на паре, нить от него ты брать не захотела. М? Скажи, что это неправда, и я… покину академию.
Слишком заманчиво, чтобы было так просто. Меня сильно тянуло сказать то, что было нужно, чтобы он просто сделал это, оставил меня если не навсегда, не на семь лет, то хотя бы выпустил из аудитории. Но то, что умом я признавала правильным, не было правдивым ответом, и мои бурлящие чувства, оглушительный пульс, сбивчивое дыхание — все это выдало бы ложь. А драконы определенно не любят лжи, в чем, впрочем, я с ними согласна.
Страшно и мерзко, что все мое существо уже ластилось к лорду. Непослушное тело млело, мысли путались, меня страшно бесила эта противоестественная реакция и я не могла сделать с ней ничего. Совсем ничего.