Но вот после него я уже не рисковала, села на скамеечку в зале, поглядывая на приключение Арины под названием "меняя партнером, вновь незаметно подступиться к невинном жертве по имени Тай" и притихла. И вот с того момента наслаждение постепенно сменяло собой страдание, как это бывает, когда слишком неумело и самонадеянно пьешь.
Вот уже глаза мои слипаются, неприятный жар охватывает тело, и координация нарушается, так что я сижу на месте, кривясь от особо громких взрывов в мелодии очередного танца.
"Пора домой" — поняла я, прислушиваясь к организму. Я бы уже сделала это, но было так лень вставать, что я полуразлеглась на своем месте и тихонько мучилась от уже намечающегося похмелья. Тогда я еще не понимала весь ужас того, что похмелье именно намечалось.
Наконец, я решительно поднялась и направилась туда, где последний раз была Эля. Хоть ее достаточно давно не было там видно. Значит, или человек, как более опытный алкоголик, ушел вовремя, или она с кем-то да танцевала. Пока мне было важно лишь аккуратно дойти до нужного стола, не качаясь по пути и не давая повода для чужих ухмылок и сплетен. У меня получалось… Почти. В какой-то миг организм все-таки подвел и перед глазами потемнело, меня качнуло и я едва не упала…
Но, выравниваясь и глубоко вдыхая, осознала, что несуществующая сила сверху смиловалась, ибо это не только у меня совпало с потемнением в глазах, это свет вокруг потух во всем помещении за исключением где-то тусклых проблесков лунного света в зашторенных окнах. Музыка затихла, и по залу прокатилась громкая волна обеспокоенного и испуганного шепота.
Все замерло на короткую секунду… А потом раздался грохот.
Оглушительный шум откуда-то снизу, затрясшаяся земля и крики толпы, после чего кто-то заорал "На выход!" и все рванули. Хорошо хоть, догадались не вслепую, а зажигая магические огоньки, освещающие путь заодно и менее сообразительным/способным. Вроде меня.
Так как я являлась знатной трусихой и свою жизнь очень даже любила, то адреналин немедленно вытеснил собой страх, и я припустила, что есть духу, успешно следуя темпу толпы, дабы не сбить кого-то и чтоб меня не раздавили в панике. Мы пронеслись по коридорам так, как, наверное, никогда еще студенты этих стен не спешили на пару, и вскоре благополучно выскочили на свежий морозный воздух.
Улица встретила обманчивым спокойствием, небольшими сугробами, и освещалась милыми праздничными фонарями. Хотя погодите, не освещалась! Они не горели. То есть ни один кристалл, ни одна гирлянда, вообще украшения не сверкали магическим светом, нигде в видимом радиусе. Было бы темно, если бы не звезды на черном пространстве над нашими головами и все еще не погашенные многими адептами их пульсары и "светлячки". В недоумении, я обернулась обратно на здание академии, но она трястись перестала, и вообще воцарилась странная, неестественная тишина. Все молчали в неясном, напряженном ожидании, а потом… дружно шарахнулись от неожиданности назад, когда оно дало о себе знать.
А в небо взлетели звезды! Пробивая к чертям защитный купол над всем городом, яркие, полыхающие невероятной, мощной красотой, десятки огней взмыли вверх, оставляя за собой видимые прожженные дыры в куполе, а затем рассыпаяясь мириадами золотых искр где-то в самой вышине. Это было… завораживающе. Волшебно.
Больше, чем шоу, устраиваемое в королевстве со схожим содержанием. Здесь, в обычный, не слишком уж, на самом деле, и праздничный вечер, когда никто из нас этого не ожидал, этот жест вызвал куда больше впечатлений, потому что ведь умелым ходом было то, что нам только что было страшно за свои жизни и мы были готовы к чему-то жуткому, разрушительному, но не такому. Согревающее облегчение сменило тревогу, и какое-то уютное, необъяснимое счастье затрепетало в груди.
Кажется, в один момент все в толпе почувствовали схожее единение. Наверное, тогда я и полюбила — всем сердцем, всей душой — Керкинскую Магическую Академию. Из-за этих впечатлений, из-за ощущения недолгой, но бесконечно яркой свободы в толпе таких же магов, как и я, со своими планами и надеждами.
А они у меня были, даже если и придется смириться с неизменным присутствием в них дракона. Ведь могут же свобода и… Любовь попросту сочетаться? Без всяких метаний и мучений, просто быть едины. Наверное, да, если это настоящая, истинная любовь.
Момент нарушил яростный ор приближающегося мужчины, в котором я смутно узнала затем ректора во плоти и пижаме:
— Защита! Совершенная защита академии! Кто, мать вашу, какие чокнутые суицидники посмели?! Вы! Вы все! Вечеринка окончена, все… Вон с глаз моих, завтра авантюристы среди вас еще пожалеют, что…
Дальше я не особо прислушивалась. Поежилась и одной из первых направилась в собственную сторону. Эмоциональный всплеск сошел, вернулась тошнота и слабость, неадекватность и сумбурность в мыслях. Честно говоря, что именно я тогда себе думала, уже никак не скажу, но в результате я умудрилась немного заплутать. Кстати, должно было быть холодно, потому что пока выбегала из зала, я не захватила с собой плащ, но кровь, как говорится, была горяча, и меня волновало только: если меня все же вырвет, чем закопать потом следы преступления на снегу?
Снег хрустел миллионами ломающихся позвоночников снежинок, забивался в туфельки, и ткань длинного платья с шелестом волочилась по нему за моим шагом. Я задумчиво смотрела на дорогу, темную и путанную, непонятную и куда-то подозрительно уж долго меня ведущую. Стоило бы дождаться кого-нибудь из знакомых и пойти с ними, но теперь было поздно. Я слегка еще покачивалась в такт невидимой мелодии, улыбаясь, и вообще незапланированная прогулка была не такой уж плохой.
В себя меня немного привел оклик сзади. Обернувшись, я радостно посмотрела на стремительно приближающегося мужчину. Его белая неизменная коса идеально вписывалась в белую снежную атмосферу вокруг. Только вот красные, очень уж яркие пламенные глаза разрушали образ эдакого ледяного принца, спешащего мне на выручку.
Любой нормальный, даже в подобной мне алкогольном состоянии, испугался бы и как минимум пристыженно присмирел, а вообще здравомыслящий бросился бы наутек, потому что от магистра исходила жуткая, нереально давящая, почти вдавливающая аура. В то мгновение мне стоило бы пасть на колени. Но я была особенной, истинная я дракона или нет?
— А вот и вы, мой дракон! — мечтательно выдохнула я и с абсолютно невменяемой улыбкой на лице протянула руки к опешившему мужчине, чтобы немедленно повиснуть на его шее и томно (сонно) выдохнуть: — Все, несите ме… мен-ня на своих могучих кры…лях в башню, ик!..
На этом все обрывалось и дальше шла благословленная темнота. Воспоминания рассеивались, и мой взгляд медленно, но верно фокусировался обратно на реальности, не менее печалящей, чем пьяные похождения, ибо теперь наступали их последствия.
И первым, что я заметила, была улыбка на губах стоящего в метре от меня, уже не так сильно нависающего, дракона. Широкая, с оттенком мечтательности (вот тут стало страшно, что же такого произошло вчера после моей эпичной фразы и, скорее всего, падения в обморок, и кто же и правда меня вчера переодевал и причесывал), такая… Теплая. Мне уже не по себе.
Прошло не больше секунды, пока воспоминания мелькнули у меня в голове, так что это не было похоже на транс — скорее, маленький заряд пронзившей молнии. Дракон не ухищрялся с заклятием, он легким толчком разблокировал затуманенные алкоголем участки сознания заклинанием, схожим с отрезвляющим, только высшего уровня. Удивляться этому не приходилось и, честно говоря, я была благодарна хотя бы за вспомнившееся видение шоу в небе. Но вот момент встречи с ним был убийственным для моей чести и совести. Подкосились ноги, на миг я чуть качнулась, но тут же взяла себя в руки и устояла, понимая, что дракон опять подхватит — а сейчас, краснея и приходя в серьезное смятение от насмешливого, ВСЕ понимающего взгляда, меньше всего хотелось усугублять.