Вечером я нашла дома подарок, хотя казалось, что чудеснее подарка, чем проведенный день, быть уже не могло.
В красивой коробке лежало две книги. В одной, небольшой, на страницах была старинная легенда о рыцаре, драконе и принцессе… которая, ни как странно, впервые осталась именно с ящером. Другая была совершенно чиста.
"Чтобы ты могла не только читать сказки, но и записывать свою".
Это осталось лучшей датой в течении моего странного детства. Несмотря на то, как кричали на меня взрослые, и что Ника сослали в военное училище, а гувернантку сменили, та единственная детская авантюра надолго запомнилась мне светлейшим из мгновений в нашей с драконом сказке. Не сказала бы, что мое недоверие и негатив к нему полностью испарились, но, беря в руки подарок, читая слова, дыхнувшие на меня знакомым теплом, я улыбалась.
***
Мои волосы отросли до пояса. Украшение, подаренное на десятилетие, действительно смотрелось волшебно на длинных, густых темно-русых волосах, своим блеском придавая им благородный золотой оттенок. Двенадцать. Красивая дата.
Если меня и брала дрожь, то лишь от волнения. Я спустилась быстрее, чем когда-то, больше не медлила и в предвкушении улыбалась. Для меня это превратилось в игру: что же на сей раз приготовил он мне?
Но на лице лорда, приветственно сухо мне кивнувшего, было равнодушие. И пока я приседала в реверансе, уверенность стремительно убывала; взгляд на него снизу-вверх приобретал больше растерянности, чем радости. Раньше, переводя глаза на меня, хладнокровный ящер всегда оттаивал, теплел, и в голосе его появлялись чарующие нотки, как у профессионального рассказчика сказок, и это заставляло слушать затейливую речь мужчины внимательно и с интересом. Раньше, но не в этот день.
— Вы расстроили меня своим побегом, — пренебрежительно произнес он и смерил меня холодным укором. — Мне жаль, что ваше воспитание не так хорошо, как я думал.
Он даже и не посмотрел на замершего в ужасе графа, лишь вскинул руку, жестом прерывая хотевшего уже что-то вставить, растерянного папу. Мама молчала, только в ее взгляде было как раз то гадкое «Ага, получай, несносная девчонка!»
Сначала я настолько растерялась, что отступила инстинктивно назад, изумленно на него глядя. В черном ледяном прищуре не было ничего человеческого. Какая ирония, что только в облике ящера мне виделся человек.
Мне чудилось, что я слышала оглушительный звон своих разбившихся надежд и ожиданий. Вместо улыбки, вместо одобрения, вместо привычного поздравления… Обида вспыхнула во мне болезненным ожогом. Сегодня я наряжалась ДЛЯ него. Так почему именно сегодня в этом цепком взгляде не мелькнуло даже искры тепла, почему вместо этого он так меня отчитывает? Моя симпатия стремительно испарялась. Образ его сейчас слишком сильно контрастировал с ТЕМ, как будто подменили.
— Вот уж не думал, что мои короткие визиты настолько вам неприятны, хотя я не отнимаю у вас много времени. Я даже не оставался на сам праздник, я старался внимать вашим желаниям и нежеланию, а вы… Скажите, моя леди, разве я так сильно порчу вам праздник? — Меж тем, дождавшись моего оцепенения, продолжил он разочарованным тоном искусного притворщика. Ответа ждать не стал: — Вы повели себя ужасно с гостем, Мариабелла. Что сейчас вам стоит сказать мне?
Лорд требовательно приподнял бровь, и я пораженно втянула воздух, понимая, что от меня еще и ждут извинений. А вины своей я не чувствовала! Вместо этого душу затопил гнев.
— Я никогда не приглашала вас на свои праздники! — уязвленно ответила я, кидая ему тем самым прямой вызов. Нагло вскинула подбородок и парировала: — Вы приходите незваным гостем, так почему же ожидаете от меня гостеприимства?
Родители за спиной дракона ощутимо побледнели, и теперь мама открыла рот, пытаясь выдавить что-то в оправдание меня, но закрыла, не найдя слов.
Он выдержал задумчивую паузу.
— Истинная… — медленно протянул он, но на лице не отразилось ничего больше легкого налета скуки, — леди должна знать, когда можно проявить твердость и силу своего характера, защитить свою честь, достойно отразить удар, а когда… смолчать. Когда гордыня будет выглядеть элегантно, а когда чопорно.
Он не разозлился, нет. Это меня изумило. Более того, он… как играл! И я почувствовала себя жалким котенком, напрасно выпускающих коготки и грозно шипящим, пока огромный лев играючи не поставит на место, не оставив и маневра для аргументации.
И после того, как понимание сего неприятного факта меня постигло, губы его тронула усмешка, словно мысли мои были открыты дракону, подобно книге без обложки.
— К слову, несмотря на то что гость я незваный, от подарков вы не отказывались, — насмешливо добавил он. Щеки мои вспыхнули от возмущения и злости. Обида часто лишь усиливается, когда осознаешь, что оппонент слишком… Прав. — Поразительно, сколь много лицемерия и яда в столь юном и чистом создании, — он цокнул и сделал шаг ко мне — я вздрогнула, но отступать было некуда. — Я считал вас умнее и взрослее. Какая жалость, что передо мной вместо утонченной леди избалованная маленькая девочка.
И, завершив на такой ноте меня отчитывать, дракон неожиданно достал из внутреннего кармана своего камзола несколько переливающихся золотом бумажек. На них были яркие, красочные, удивительно живые картинки, и мне не нужно было вглядываться, чтобы догадаться, куда вели роскошные билеты, достать которые трудно даже с бронью за несколько месяцев.
— Хотел провести весь день с вами, как в тот раз, ведь общие темы для разговора у нас уже есть, — покачал головой преувеличенно расстроенно, но глаза вспыхнули на долю секунды огоньком, напоминая мне образ играющего с рыцарями дракона. — Если вы действительно леди, пусть и юная и неопытная, то должны были принести мне извинения, нравится вам это или нет. А я должен был принять их и уверить вас, что обиды не держу, хоть и был оскорблен вашей выходкой. Увы, вы всего лишь гордый ребенок.
Три из четырех билета вложили мне в напряженные руки.
— Граф, — кивок, — графиня, — кивок с обходительной улыбкой. — Удачного вечера и… С днем рождения, Мариабелла.
На моих глазах последний, свой, билет дракон равнодушно порвал на две части и небрежно убрал негодную уже бумажку себе в карман.
Я не смогла вставить ни одного слова ни в опровержение, ни в оправдание, и беспомощно проводила его спину взглядом. Он был прав. Худшее для меня чувство, пожалуй.
Я перевела взгляд на билеты в своей руке и вздрогнула снова от легкого щелчка закрытой двери. На душе было гадко. Одновременно от собственной вины и от всяческого ей сопротивления. Кажется, тогда я почувствовала что-то сродни ненависти к дракону, кошмарной ошибкой взращенной на обиде.
Эпичная постановка в золотом магическом театре, которую мы посмотрели тем вечером с родителями, не представляла для меня больше никакого интереса.
Часть третья. Ссоры и примирения
Мне тринадцать. Снова пролетело время, на сей раз сопровождаясь гормональными всплесками, психами и трудностями в отношениях с окружающими и учебой. Типично для подросткового взросления. В этот, пожалуй, самый тяжелый год моего детства лично дракона со мной не было нигде. Я больше не замечала тех редких моментов, когда кто-то невзначай мелькнет в поле зрения и поддерживающе улыбнется отражением стекла, не дул узнаваемый теплый ветерок, я не слышала ни разу более шепот «все будет хорошо». ЕГО со мной не было. Словно я потеряла для него такое значение…
Однако, конечно, я понимала, что все всё равно происходит под его колпаком. И много думала об этой своей принадлежности дракону. Навязчивая власть надо мной, маленькой избалованной леди, была ли ему в удовольствие? Или истинность — лишь обязанность, и на самом деле я и правда надоела лорду?
Я была очень злопамятной девочкой. Отчетливо помнила то, какой мерзкий был момент инцидента. Помнила осуждение родителей и напряжение, помешавшее мне насладиться шоу, о котором я мечтала долгое время. Помнила небрежность, с которой он унизил и опустил меня туда, где мне стоило, по его мнению, быть. Так меня в жизни никто еще не отчитывал! И моя злость росла. Росла комом, котящимся вниз с заснеженной горы, где снег — переживания, которые сопровождали месяцы моей неспокойной цифры двенадцать, полной конфликтов. Я считала дракона несправедливым чудовищем, самому разрушившим нашу только образовавшуюся дружбу.