В тот день я также и выяснила, что сторож у наших ворот действительно спит десятым сном, оттого и дракону пройти, и мне выйти было легко. Нанимая экипаж до дома госпожи Карины, которой, кстати, дали в тот день выходной, я чувствовала себя взрослее некуда. Одна в прохладном салоне транспорта, как в первый раз рассматривала город за окном. Дорогие районы центра оставались позади, количество мрамора и изумительно красивых белых цветов на улицах — асфиев, что являли собой символ нашей страны — уменьшались. Людей было мало, ведь солнце только-только начало подниматься, и фонари до сих пор горели желтым.
Госпожи Карины в тот день дома не оказалось. Зато был Ник, несказанно обрадовавшийся мне, несмотря на убийственно раннее время. Мы пошли готовиться к посвящению в рыцари. Платье закрыли самодельные латы, руки долго привыкали к деревянному мечу. Подарка лучше придумать было невозможно.
Посвящение само проводить решили на заднем дворе Ника. Ребята, сонные, но дружелюбные и полные энтузиазма, быстро откликнулись на зов моего друга, и вскоре, высокие и худые, полноватые и низкие, юные рыцари в числе целой десятки заполнили сад госпожи Карины. Мы спешили, потому что знали: надо успеть до того, как меня хватятся и найдут.
Держать меч в руке — непростая задача. Даже если это деревянный меч, и даже если двумя. В руках десятилетней девочки выглядело как минимум фантастически неуклюже, когда я торжественно вздымала оружие в воздух. Но доспехи из дешевого материала, очень далекого от настоящего зачарованного металла антеров, отяжеляющие мое тело, на удивление действовали вдохновляюще. Я чувствовала себя прямо-таки обязанной соответствовать названному статусу. Волей-неволей пришлось изображать уверенность и с серьезным лицом повторять движения, придуманные детьми для процедуры Посвящения.
Впрочем, первоначальная неловкость прошла, а затем пошли игры, и, увлеченная, я не замечала уже ни порванной у подола юбки, ни мозолей. Если кто и относился ко мне насторожено-предвзято (особенно неодобрительно смотрели на туфельки), то молчал, потому что Ник, видимо, проделал огромную работу, заранее смирив всех с фактом, что будет в их компании место девочке.
Мальчишки были все разные. Кто-то стеснялся, кто-то мямлил, кто-то имел шокирующий бас ввиду ломающегося голоса. Были и хорошие, дружелюбные, и хулиганы, которые сначала смущали меня количеством странных и очень грубых оборотов и фраз в речи. Однако последние меня по хулиганскому кодексу чести не смели трогать и даже более того, с энтузиазмом помогали овладеть искусством рыцарей.
Время летело. Светило застыло высоко на небе, предположительно был полдень. Госпожа Карина, по заверению Ника, должна была вернуться под вечер. Мы отыгрывали рыцарей, сражающихся за принцессу (сюжет был предложен мной).
— Ох, как плохо, как мне плохо томиться в плену у ужасного дракона! Спасите же меня, храбрые рыцари, и буду я вовек вашей верной супругою… — Плаксиво басил Винд.
Это был крупный такой мальчишка, весь в веснушках. Волосы он имел роскошные, огненно-рыжие, яркими кудряшками по плечи. Выражение его лица было максимально достоверно несчастным оттого, что он по неуклюжести проиграл мне в спарринге и был вынужден взять роль.
Рыцари немедля впечатлились речью и грозно подняли вверх мечи, направляя острие, собственно, на антагониста.
— Р-р-р! — взревела я и пустила из пасти невидимый огонь.
Крики! Вопли! Боевой звон… хм, стук дерева!
Мне еще никогда не было так весело. Я даже позавидовала тогда противоположному полу, которому разрешалось такое не только играть, так еще и всерьез идти потом тренироваться, биться, воевать…
Увидь меня тогда мама — боюсь, сердце леди Аймит могло бы подвести. Но, к счастью, она не видела, а потом… Потом таких моих забав уже не было.
Все закончилось в один неудачный момент, когда дракон в моем лице как раз расправлял крылья. Резко стало холодно. Спазмом сжались мои внутренности, дрожь пробежала по спине. Я не сразу поняла, почему вдруг ощутила такое беспокойство, и ярость моего громкого рыка утихла. Не понимала, почему вдруг стало так… Знакомо страшно. И когда мои соигроки, глядя мне за спину, по цвету кожи сравнялись с мрамором, каким в саду дома отделана дорожка, я, оборачиваясь, молилась о том, чтобы внезапная догадка была ошибочной.