— Ты сегодня даже не попытаешься сбежать, чтобы «свободно» погулять по магазинам? — насмешливо спросили меня, и огромная тень закрыла письменный стол.
В прошлый раз мне это фактически удалось. Моя златогривая Леди неслась так быстро, что мы умудрились оторваться от стражей и несколько часов играли в прятки с драконами по городу. Верная парнокопытная подруга осталась верна мне даже несмотря на разлуку в долгие годы. Когда я переехала в Эстдарию, туда, где простирались основные владения дракона (что было огромной ошибкой, потому что здесь у него было гораздо больше слуг, стражей, башен для запирания меня и вообще возмутительная безнаказанность), дракон сделал мне новый подарок — он перенес Леди через всю страну порталом, и мы обе были в шоке. Но приятном. Сбегать в ее компании было здорово, да и вообще это дело очень даже веселое, если не учитывать наказания, которыми дракон потом наслаждался. Он вообще всем наслаждался после своей комы. Радовался жизни, так сказать.
Вздрогнув от прикосновения к оголенным плечам, я поспешно захлопнула дневник и с недовольством обернулась.
— А ты уже готовишься ловить, тиран?
И все же от вида улыбки на этих жестких, как его чертов характер, губах я начинала против воли таять.
— Я демонстрирую тебе наглядно, что такое «несвобода».
— Полгода? — скептически уточнила я.
— Мне понравилось демонстрация, решил ввести в оборот, — он лишь пожал плечами.
— Энкарнар, ты…
— Самый лучший почти-муж? — бархатно рассмеялся дракон.
Я хотела поправить, что хуже некуда, но тут решила возмутиться по другому поводу:
— Вообще-то ты не делал мне предложение.
— А я не делаю тебе больше предложений, я сообщаю факты, — нагло пояснил он.
Мой рот открылся, вырвался взбешенный писк, и снова закрылся, потому что некто очень коварный решил, что хорошо бы закончить сцену предложения романтичнейшим поцелуем, которые у него выходили превосходно. И, целуя, окончательно заглушил рвущиеся из меня ругательства. Это было одно из худших предложений руки и сердца из возможных, потому что сокровенного вопроса как такового не прозвучало, но оно все равно было, так что мое счастье по этому поводу вытеснило обиду.
Иногда я начинала подозревать, что, возможно, ошиблась в убеждениях, и живу в самой, что ни на есть, сказке. И выбрала сторону злодея, но лучшего во всех сказках мира.
Я продолжила обучение магии на дому. Порой казалось, что хуже учителя, чем Шайкан быть просто не могло, но стоило признать, что отношения бесконечного обучения оказались довольно интересными. А обучение действительно угрожало быть бесконечным. Во-первых, потому, что у многотысячелетнего дракона был неизмеримый опыт, который передавать можно было до конца жизни, а во-вторых, потому, что жизнь фактически не кончалась. Архимаги бессмертны, пока их магия поддерживается, что и делал рубин не моей шее.
Укрепилась в этих подозрениях я в будущем, когда пораженной супружеской паре эльфийка-лекарша с радостью сообщала о скором ребенке. Тогда я была настолько счастлива, что стало на короткое мгновение страшно: а что, если я тогда умерла, и все происходящее мне лишь мерещится? Но дракон, прочитав мои мысли, что после свадьбы он стал, к моему ужасу, свободно делать с развившейся связью, велел не думать глупости. И я согласилась, решив, что такого демонического тирана даже моя фантазия не могла бы выдумать.
А много лет спустя, наблюдая за тем, как две маленькие беловолосые близняшки считали друг у друга чешуйки на руках, я наконец-то поняла, о чем повествовала моя сказка. Не только о драконе, которому ужасно понравилось запирать свою принцессу в башне, не об истинных чувствах гордой маленькой девочки, которой так сильно хотелось неясной свободы.
Я предпочла решить, что моя сказка была о надежде. Надежде драконов на возрождение, доказательство которой было перед моими глазами. Надежде на счастье для старого и отчаявшегося дракона, обнимавшего свое сокровище прямо сейчас с такой силой, что мне опять было тяжело дышать. Он называл это «задыхаться от счастья».
Надежда на то, что жизнь может и правда обернуться сказкой, в которой мы обязательно будем жить долго и счастливо.