пространство, материя, энергия? Об этом мнения резко расходятся. -- Вечен ли и бесконечен мир или,
напротив, ограничен во времени и в пространстве? Материала для твердого ответа на эти вопросы у
науки не имеется. -- Ради чего я должен делать добро, а не зло, если зло мне нравится, а от наказания я
могу уберечься? Ответы невразумительны совершенно. -- Как воспользоваться наукой, чтобы
предотвратить возможность войн и тираний? Молчание. -- Как достичь, с наименьшим числом жертв,
социальной гармонии? Выдвигаются взаимоисключающие предложения, сходные только в одном: в
том, что все они в равной мере не имеют отношения к строгой науке. Естественно, что на таких
шатких, субъективных, действительно псевдонаучных основаниях возникали лишь учения классового,
расового, национального и партийного эгоизма, то есть как раз те, чье призвание заключается в
оправдании диктатур и войн. Низкий уровень духовности -- отличительная черта подобных учений.
Следовательно, искомая этическая инстанция может быть построена на основе не так называемого
научного мировоззрения -- такого, в сущности, и не существует, -- а на приобщении к духовному
миру, на восприятии лучей, льющихся оттуда в сердце, разум и совесть, и на осуществлении во всех
сферах жизни завета деятельной и творческой любви. Нравственный уровень, вполне отвечающий
перечисленным признакам, называется нравственностью.
Распространен еще и другой предрассудок: взгляд на религию как на явление, реакционное по
своему существу, а тем более в нашу эпоху. Реакционных форм религии можно встретить сколько
угодно и даже больше, чем нам хотелось бы, но это не имеет никакого касательства к той
рождающейся религии итога, которой эта книга посвящена. Ибо в нашем столетии не было и нет ни
более прогрессивных целей, ни более прогрессивных методов, чем те, которые слиты воедино с этой
религией. Что же до претензий научного метода на некое верховенство, то научный метод столь же
бессилен вытеснить из жизни методы художественный и религиозный в широком смысле слова, как и
его самого не могла в свое время вытеснить агрессивная религиозность. Потому что методы эти
различествуют между собой не только в том, как, но и в том, что ими познается. В прошлом столетии,
под впечатлением стремительного прогресса в науке и технике, пророчили гибель искусства. Прошло
сто лет, и соцветие искусств не только не погибло, но обогатилось еще одним: искусством кино. Сорок
или тридцать** лет назад многим в России казалась неизбежной гибель религии вследствие прогресса
научного и социального. И однако же соцветие религий не только не погибло, несмотря на все
средства, ради этого мобилизованные, но именно под влиянием научного и социального прогресса
обогащается тем, что сделает мировую религиозность вместо сочетания разрозненных лепестков
целостным и единым духовным цветком -- Розою Мира. (** Поправка -- пятьдесят или сорок лет
назад).
Из всего вышесказанного вытекает, что религиозное движение, которое включит в свое
миросозерцание и практику -- положительный опыт человечества, -- такое движение не может не быть
признано прогрессивным, перспективным и творчески молодым. (Теперь, в 2014г, мы знаем, что
47
Движение Творца -- Воинов Света -- возникло во многих странах, и реализуется в России, которая
названа теперь Святая Русь, и то же название присвоено планете Земля. См. "Откровения людям
нового века", Диктовки Творца, 2013г, Интернет).
Ведущей областью культуры в наш век является наука. Научный метод познания претендует на
гегемонию. поэтому укажем на характеристику отношения Розы Мира именно к научному методу.
Приходится сказать сразу и без обиняков: -- сколько иллюзий ни создавали бы на этот счет энтузиасты
научного метода, но ни единственным методом познания, ни единственным методом овладения
материей он никогда не был, не будет и не может быть. Не говоря уже о методе художественном, с
которым научный метод высокомерно и неохотно делит теперь свое первенствующее положение,
следует напомнить, что давно уже заложены основы такой методики познания и овладения
материальностью, усвоение которой неразрывно связано с духовным самосовершенствованием
человека, с просветлением его этического облика. Впереди брезжит даже возможность таких